Итак, первый почин в нашем новом разделе о встрече Нового года прошлых лет... Он не документальный, - художественный. Это зарисовка, причем довольно наивная и романтичная (соответственно моему тогдашнему мировоззрению), открывавшая новогодний выпуск одного дамского издания в 2000-ом.  (Правда, сейчас я текст чуть подредактировала...) Когда писала - был еще Ельцин, когда вышло в печать - уже Путин.
Если бы номер не готовился заранее, наверное, "зарисовка" была бы более политизированной... А так...

Тот Новый год, в который я все это сочинила, был для меня совершенно особенным, и не только из-за даты с тремя нулями. Но биографический рассказ в следующий раз...

МЕЧТЫ СБЫВАЮТСЯ И НЕ СБЫВАЮТСЯ

                                                                                               Даже из мечты можно сварить варенье,
                                                                                                        если добавить фруктов и сахару.
                                                                                                                             Станислав Ежи Лец

Было время, я вела дневник каждый день. Прошло уже пять лет с момента, когда я в этот дневник в последний раз заглядывала. Сегодня полезла на антресоли, а он возьми, да и шмякнись мне прямо на голову… Я открыла дату десятилетней давности и стала читать:

«01.01.90. Прошедший год был замечательный, остался в прошлом мандражный синдром первокурсника, мы, наконец, ощутили вкус взаправдашней студенческой жизни. Сформировались первые симпатии, пока еще оробелые и неявные…
Встречу девяностого отмечали в общежитии, в телехолле. (Как же без ящика?) На 20 человек – одна бутылка «Советского шампанского». Я эту бутылку полгода хранила (еще в июне выменяла в магазине на 2 водочных талона). Впрочем, чтобы распить даже ее,  приходится закрываться на ключ. В стране «сухой закон»… За нарушение грозит вылет и из общаги, и из универа.
Все, казалось бы,  были в сборе. Но  в дверь робко постучали:
-Ребятки, пустите, не на продуваемом сквозняками входе же Новый год встречать! – то была вахтерша.
Пустили, какое-никакое, а начальство. Шампанское спешно спрятали под табурет. Те, кто сидел слишком близко друг к другу, отстранились на «приличное» расстояние.

И вот бьют куранты…
Один… Мы смущенно переглядываемся.
Два… Во взгляде уже ощущается некое смятение.
Три… Взоры мечутся по залу, периодически замирая на заветной табуретке, приблизиться к которой так никто и не решается.
Четыре… Злобные зырки спотыкаются о добродушное лицо вахтерши…
Пять… Поскольку бутылка моя, те, кто сидит поближе,  начинают пинать и щипать меня под ребра.
Шесть… Стараясь не дергаться, хотя и довольно больно, я сверлю зрачками непрошенную гостью, рука непроизвольно тянется к «тайнику».
Семь… Дама  наливается краской, словно опущенный в кипяток омар. Меня заслоняет чья-то спина и я пытаюсь под табуреткой на горлышке бутыли нащупать проволочку и открутить.
Восемь… Вахтерша не выдерживает направленной на нее  вольтажной нарочистости  и пулей вылетает из помещения. (Бедная, ей придется встречать Новый год… м-м-м, сейчас прикину, где-то  на лестнице, между пятым и четвертым этажами!!!)
Девять… Десять… Одиннадцать… Мы разливаем шампанское по стаканам, кружкам, плошкам (у кого что было припрятано в кармане, за пазухой, - бокалы в этот перечень не входили, ибо в дефиците было не только спиртное). Досталось по глотку, не больше. Но и то расплескалось, когда стали ударно чокаться.
Двенадцать…
Я загадала желание:  «Хочу, чтобы ко мне пришла Любовь».

01.01.91. На шампанское решили не тратиться. Купили водку. Минут за пятнадцать до полуночи поднялись на чердак общежития, и оттуда вышли на крышу.  Снежок бесследный, голубо-белый. Внизу – прямо под нами, шестнадцать этажей, вокруг - вся Москва. Я смотрю на Москву, на меня смотрит Женька. Женька мне не нравится. Нравился Борька. И мне даже казалось, что у нас роман. Он приходил, вздыхал, и робко так спрашивал: нет ли чего вкусненького? И я наваривала, наваливала на тарелку, а он наворачивал, двигая раскрасневшимися ушами. Я думала: к сердцу через желудок… Потом выяснилось, что у него график обхода девчонок составлен, чтобы ни дня без приема горячей пищи, - так мама велела. Ну, в смысле, не по девкам бегать, а за питанием следить…
Борька сейчас с Катькой. У них, кажется, роман…
Ничего, ничего. Один раз любила я, другой – меня, в третий должно оказаться взаимно! И пусть это «взаимно» произойдет уже в наступившем году! Об этом и загадала в полночь.

01.01.92. Каждый принес, что мог. Потому на столе стояли и дешевые кубанские вина, и дорогой импортный ликер, и классика соответствия «цена-качество-градус» -  водка. Собрались у Катьки и Борьки. Они поженились. И  сняли отдельную квартиру. Двухкомнатную!!! Зачем им две комнаты – не понятно. Они даже за столом правыми  руками едят, а левые меж собой сцепили. Зато гости в «запасной» комнате могли преспокойненько уединиться. Приглашенные  зорко следили за дверью, и даже  установили негласную очередь. Мы целовались там с Костиком между Ольгой с Вовиком и Юлькой с Саней. Ну, в смысле, после первой парочки и до второй.
Целовались целых полчаса. И ни фразы о совместном будущем! Вот, идиот! О глазах моих -говорил, о прическе  –  говорил, о губах… вместо слов их мял. А о свадьбе – ни гу-гу!!! И это в снятой молодоженами  квартире, где, так сказать, сама обстановка располагает…
Я начала издалека:
- Как тебе любовное гнездышко?
Костик поморщился. Он москвич и вид арендуемой посредственности его не вдохновлял.
С боем курантов он нащупал под столом мою коленку и ухватился, словно скалолаз за спасательный выступ. Я размышляла.
Мне осталось учиться полтора года. Куда потом? Прописка в общежитии закончится… Нет, замуж! Непременно замуж!!! И в ближайший же год! Боже, помоги!

01.01.93.  Отмечали у Костика  дома. Вместе с его мамой. Пили ее любимое «Киндзмараули», точнее, почти не пили.  Ноль-семьдесят пять не осилили. Мама – в силу возраста и трезвенной морали, мы – от стеснения.
- Ничего-ничего, - успокаивала хозяйка. – Я специально пробочку не выбросила. Заткнем горлышко, и на рождество продолжим. Приходите к нам на рождество! – я не знала, плакать мне или радоваться.
А вот мама ровно в полночь  разразилась рыданьями и нажелала нам счастья, «а не как у нее с Костиковым папой было». Костик покраснел и наконец-таки сделал мне предложение. Вот так просто. За столом. При маме, без цветов и коленопреклонений. Я сказала, что подумаю. Думала час, пока мама не ушла спать. Потом согласилась.
Итак, свадьба… Хочу быть на ней самой красивой! Хочу, чтобы Костик не поскупился, и у меня было шикарное платье, а гости надарили  много-много алых  роз!

01.01.94. Вчера позвонил Борька. Поздравлял. Хвастался новой машиной и женой. С Катькой они развелись больше года назад. Если вспомнил, значит, все ж достучалась я тогда в общаге до его сердца через желудок. Эх, возможно, нужно было сильней стучать, колотить, барабанить!?
Новый год встречали  у себя. На стене – фотография в рамочке: я – в белом платье, утопаю в алых розах. Когда вернулись из загса, я нарочно распотрошила все букеты, сложила цветок к цветку, чтобы сделать шикарный снимок. Получилось не просто «шикарно», получилось сказочно…
Пили «Киндзмараули.  Пробовала раскрутить Костика на ресторан или клуб. Но он не захотел оставлять маму одну. Думаю, лукавил… Просто во всех заведениях на Новый год совершенно неоправданные наценки. А нам сейчас не до шику. Моя зарплата учителя в колледже мизерная. У мужа пока доход приличный. ( Мы даже смогли отложить несколько тысяч» на будущее».)  Но это пока… Предприятие разваливается.  Они, конечно, совершили ошибку, не нужно было подразделению переходить на хозрасчет. Ну, да что ж теперь!
Господи, если бы только можно было все повернуть вспять! Возвратиться на несколько месяцев назад! А, может, не так, может, на самом деле, мне лучше было бы снова оказаться студенткой и исправить какую-то досадную ошибку?"

Еще через месяц записи обрывались… Я взяла ручку и дописала:

"01.01.2000. Он, моя Любовь и мой муж, храпит  на кровати в спальне. На столе в гостиной – едва начатое «Киндзмараули» (вчера в гости приходила свекровь) и уполовиненный французский коньяк, под столом – бутылка из-под «Вдовы Клико».
Многое произошло за эти годы: контора мужа развалилась окончательно. Перед Костиком стоял нелегкий выбор: вместе со всеми, кто оказался «не удел», перейти в другое подразделение треста на меньшие деньги, или искать вакансию на стороне. Но я уговорила его на третий вариант, -  и… сама уволилась из колледжа... Мы вытащили доллары из копилки «на квартиру», улетели в Индию. Катались на слонах. Купались в океане. Кормили с рук акул на островах.

Когда вернулись, подсчитали остатки наличности. Набралось немного, но хватило, чтобы купить и поставить  торговую палатку.. Мы были сами себе начальники, сами себе подчиненные: продавцы, водители и грузчики… Казалось, личная жизнь летит в тар-тарары. Дежурили посуточно. Он дома - я торгую, он торгует – я дома. Друг с другом виделись только при передаче смены. Недолгий поцелуй и… до следующего  свиданья! Тогда даже мобильников не было, чтобы поговорить!
Едва дела пошли в гору, на Костика «наехали». Он полмесяца пролежал в больнице, а я прошерстила записную книжку и через «знакомых знакомых» нашла «хорошего человека», он помог спешно продать палатку… Мы вложились в строящийся магазинчик...
Костик во мне души не чает, считает меня своим счастливым талисманом. Бизнесом он теперь занимается единолично, а я пошла на курсы. Давно хотела научиться играть на скрипке. Зачем? Сама не знаю. Но пока есть возможность… Надеюсь, уже на следующий Новый год порадовать (или помучить?) гостей…

  Чего я теперь себе желаю? Да ничего! Не в смысле, что мечтать уже не о чем. Просто…  если мне чего-то захочется, я не стану просить  ни у судьбы, ни у Бога, - я добьюсь этого сама."

Отредактировано Очкастая (2008-01-04 01:50:54)

Все прочитала на одном дыхании, получила огромное удовольствие, спасибо!

Буду ждать с нетерпением.
Я понимаю что ты сейчас напишешь, а где мол ваши зарисовки,  я ведь почин сделала, но даже и не знаю что тебе ответить, у меня почему-то именно с Новым Годом ничего  особенного не связано, кроме одного события, которое изменило мою жизнь, но это как ты сказала уже биографическое...
А художественно, так это у нас Маги и ты мастерицы, да еще Катя, где это она пропала, кто знает?
Уж не  уехала ли опять за  моря и горы?

Отредактировано Venera (2008-01-05 01:38:33)

Ваша дама бита.     

                                                                         Если штурман не знает, в какую гавань должен
                                                                         он привести свой корабль  - ни один ветер не
                                                                         будет попутным.
                                                                                           Луций Сенека.             
                                                                                   

- Не надо врача, не надо…со мной… все в порядке.
Еле слышно пробормотала она обеспокоенному бармену. Подняла голову, растянула дрожащие губы, пытаясь улыбнуться.   
- Вы уверены? Выпейте это – Он поставил перед ней широкий бокал с янтарным дном.
- Что это?
- Дважды рожденная Солнцем. Это придаст вам силы. Вы очень бледны.     
- Что…рожденная…что? – Чуть удивилась она, глядя в темные глаза мужчины, они были значительными, любопытство почти вызрело в них, но старательно пряталось.   
- Дамский коньяк –  Рассмеялся он, пойманный с поличным 
- Вас не свернешь – Говорить не хотелось, но она боялась показаться невежливой и поднесла бокал к губам.– Может быть, вы и правы, почему бы и нет…
По горлу покатился терпкий, жгучий привкус каленого орешка.
- Жара на всех плохо действует – Произнося это, он не хотел расставаться с любопытством
- Плохо…да…плохо…
- Помните встречу акул в мультфильме «В поисках Немо»?
- Здравствуй, приятель! Ну-ка, расскажи, какие у тебя проблемы?
- Да нет у меня никаких проблем!
- Ага, отрицаешь! Ну, ничего…
- Подрабатываете еще и психологом?
- Не совсем.
- Значит, я отрицаю? Вот уж не думала…
- Лицо. Ваше лицо…вселенская грусть и бунт одновременно …Знаете, у Макса Фрая есть потрясающая фраза. Ее смысл примерно такой. Представьте себе свою жизнь – вы обычный человек, который живет, словно в скучном сне, ходит туда-сюда по кругу, как цирковая лошадь, самое волнующее событие в жизни – чтение Камасутры, а жить осталось лет тридцать, сорок в лучшем случае, хотя тело уже сейчас можно выбрасывать на помойку, не глядя… Но примерно раз в год случайно подняв глаза к небу, видит там полную луну и едва сдерживает желание завыть по-собачьи от тоски, а о чем тоска – и сам не знает
- Думаю, что в этот раз я знаю   
- Муж ушел к другой?
- Неожиданный ход. И отрицательный –  Впечатление милого собеседника сразу исчезло. Откуда-то со дна полыхнуло раздражение, но тут же погасло. Ей захотелось вернуться обратно, ощутить прохладу подушки и, закрыв глаза, стереть Сашкино послание, этот ненужный разговор   – Когда-нибудь я скажу об этом дне “однажды” и…   Она хотела добавить что-то еще, но не сказала. Отчего-то вытянула свои ладони, задержала на них взгляд, будто увидев их впервые, потом поблагодарила бармена, расплатилась и нерешительно пошла к выходу. 
- Это была Мадера, - беспечный голос тормознул ее на секунду
- Спасибо, что сказали, - не оборачиваясь, ответила она.   
- Я готов  откусить себе голову, но держу пари, что вы сейчас улыбаетесь.
В номере горел приглушенный свет, оставленный накануне над золотистым покрывалом красиво застланной постели – роскошный одинокий уголок, за несколько часов пребывания в котором, были заплачены удивительно небольшие деньги. За окном плескалась ночь, светлея от прибывающих, фыркающих поездов, и темнея, когда они медленно уплывали с вокзала в черную бездну. Она вспомнила слова парня из бара – “дважды рожденная” и опять запаниковала, тут же одернула себя
- Не сейчас, только не сейчас. - Но тяжелое раздумье, неудовлетворенность опять набросились, чтобы терзать ее, расчертить черными полосами воспоминания о Сашке. На душе было некомфортно из-за каких-то внутренних противоречий, возможно, из-за мыслей, не отражавших состояние сердца. Как будто просидела в ресторане, прочитала всё меню - там столько разнообразной пищи – потом сделала выбор, но взамен
ожидаемого блюда, принесли что-то весьма экзотическое, но совершенно несъедобное.
- На первый путь пребывает поезд “Киев-Астана”. Приглушенная забота в голосе женщины-диспетчера неожиданно успокоила ее. – Осталось недолго.
Она умылась, бледность губ еще больше подчеркнула темные круги под глазами. В глазах беззащитность -  кусочки телесной оболочки, собрав которые уже не получишь себя, а кого тогда получишь? Вода, обнажившая естественность лица, просветлила душу, облив ее спасительными каплями - не зря жил человек, спасибо тебе, Господи, не зря, и она тяжело заплакала, радуясь и терзаясь одновременно, ей было хорошо и скверно.
“Дважды рожденная”,  вспомнила она опять парня-бармена, проваливаясь в бессознательную дыру, зацепив последнее “и рожденный”.   
По коридору прошлепали, где-то рядом зашумела вода, за окном хлопнула дверь автомобиля, по стеклу пробежал свет отъезжающих фар. Через короткое время все стихло, и она вернулась во вчерашний день, сразу попав в его глаза, которые ей не понравились. Ну не понравились и не понравились, а то ведь как-то занозисто, особенно не понравились, ибо, подойдя к месту, где она сидела, прилипли к ней банными листами.
Хух! Ну и жара  – раздался голос молодого человека, глуховатый, низкий – Хух!
Сыпанув еще раз изумрудными искрами глаз, уселся напротив в мягкое, чуть вдавленное кресло, у ног бросил довольно большую, темно-синего цвета сумку. На нем была белая футболка, изрядно потертые джинсы, на плечах, несмотря на несносную жару, завязан тонкий джемпер, торчащий узлом почти у самого подбородка. Он развязал узел, аккуратно скомкав, бросил джемпер на сумку, принюхался к своей футболке, чертыхнулся и улыбнулся ей трогательными ямочками на щеках. “Зеленоглазый пограничник моего дорожного взгляда”, недовольно пронеслось у нее в голове. Она любила дороги, в которых всем было наплевать на нее. Ей нравилось, когда все были заняты в дороге собой – ели, пили, разгадывали кроссворды, читали, уделяли повышенное внимание своим детям, внукам, говорили о житейском, простых вещах, всматриваясь в мелькающие пейзажи, станции и выбегая на некоторых из них за жутко необходимыми вещами. Правда, когда ночной храп в поездах бил все рекорды сорока двух октав, то бессонная ночь под убаюкивающий перестук где-то там внизу под тобой становилась мучительной. Она завидовала тем, кто умеет спать вопреки всему и несмотря ни на что или кого-то. Знакомства ей нравились тоже простецкие, без внимания, без интереса, без любопытства. Уткнувшийся в нее зеленый взгляд лишал этой дорожной приятности, отчего она чуть занервничала. Вагон был заполнен наполовину и соседние места оставались свободными. Входящие в вагон, останавливались рядом, спрашивали, свободно ли и, получив утвердительный ответ, двигались по проходу дальше. Какая господствующая атмосфера выпроваживала их отсюда, поддакивая им вслед, что здесь им будет неподходящее место? Чем их не устраивала отливающая симпатичным загаром землянка или через несколько шагов они надеялись на встречу с зеленокожей марсианкой? Чем их не устраивал молодой человек с копной русых, вьющихся волос и ямочками, приземлившихся в разлете нежных, полноватых губ? Возможно, блеск его глаз был слишком отразимым, а они и так были измученны солнечным блеском. Глаза – банные листы… Такие изумрудные глаза она видела только раз в жизни. На мгновение показалось, что она знает этого человека, будто где-то уже встречались, пересекались раньше. Острое ощущение де-жа-вю коснулось сердца. “В конце концов, смотреть так настырно неприлично ”, но она оборвала свой внутренний протест. К черту листы…Отлепилась от них  - “лечу, куда хочу, и вы мне не указ!” Она протащила свой взгляд за окно, зацепила его за витиеватый шпиль вокзальной крыши, обмотав вокруг шпиля несколько раз, затянула морским узлом и замерла. И в эту минуту  поезд тронулся. Вокруг шпиля повисли оборванные нити неизбежного…Потом сгруппировавшись, они ловко завязались и спрыгнули с исчезающего шпиля в уютный вагончик для приятной прогулки по нему.
-  Давно пора, дружочек. Впереди, шагах в трех, полноватая, щедро награжденная веснушками, хозяйка поглаживала собаку, свернувшуюся у ног рыжим клубочком.
Глубоко вздохнув, та через пару минут замерла, но скоро опять забеспокоилась – укладывала мордочку, то на одну лапку, то на другую, потом, скрестив их, улеглась на обе сразу. Жара, спустившаяся на город неделю назад, была мучительна для всего живого.
Уже было шесть часов после полудня, но беспощадное, изматывающее солнце будто остановилось  – на небе не одной тропинки живительной влаги, никакого спасительного щита от горячего воздуха. Вагон резко качнуло, вспотевшие русые волны слетели на лоб и попутчик, вцепившись пятерней, начал их приглаживать, смешно ныряя раз за разом в непослушные волосы. Жест из-за Зазеркалья, любимая привычка... Она протянула сквозь пространство руки, и, обхватив лицо, невидимо притянула его глаза близко-близко. Не может быть…Не может быть! Оттолкнула лицо, стук сердца ушел куда-то вниз и она задрожала. 
- Во мне что-то не так? – Озадаченно и широко улыбаясь, спросил молодой человек.
- Нет. Почему вы спросили? – Глухо ответила она, не узнавая свой голос
- В моем лице что-то не так?- Будто не услышав ее, продолжал удивляться он.
- Нет. Почему вы спросили? – Опять повторила она.
- Вам будто засмеяться хочется
- Засмеяться?  – И неожиданно для себя она улыбнулась. – Когда один смотрит на другого, тому всегда кажется, что с ним что-то не так. А ведь это не так…когда кажется, что у другого что-то не так, но тому кажется, что… Она сказала что то еще, потом сбилась и они оба вовсю разулыбались.
- Дед, а дед, давай в карты, а?  -  Неожиданно донеслось откуда-то из-за спины молодого человека. Через минуты две, три мальчишеский голос опять пристал к деду 
- Ну, деееда, даваааай  -  Из-за спины попутчика на нее вдруг посмотрел пухлый, щекастый мальчуган лет восьми, десяти. Она подмигнула ему, будто старому знакомому, он смешно ответил ей тем же. 
- И то верно, Ванюшка, доставай, до Анненска еще часа два, не меньше, все скорее будет, умаяла духота
  Отчего-то стало очень легко, и она вдруг решила рассказать молодому человеку свою давнюю историю. Подобная банальность случается в дороге со многими людьми. Возможно, им  нравится представлять временного попутчика в качестве психолога, который помогает взглянуть на себя со стороны и хоть ненадолго стать самим собой.  Каждый из нас, наверно, хоть раз в жизни был таким психологом для кого-то, выслушивая беды и проблемы незнакомого человека с пол-литрой или без оной. От этой роли парню похоже сегодня не уйти. Осязаемая мистичность начала загонять женщину в угол, и она желала немедленно воспротивиться этому, ибо чувствовала, что еще немного и та поглотит ее, взяв в свой липкий плен. Она хотела опередить ее, вонзая в мистичность слово за слово и тем самым обезаружить, дав стечь  смиренно и милосердно.           
- Когда я была молодой девушкой…
- Вы молоды – неожиданно резко прервал он ее
- Не настолько – произнесла она почти грубо.   
- Вам около сорока
- Вообще-то больше, но я не попала бы в сорок, не будучи молоденькой девушкой.
   Тогда я была моложе вас, вам ведь за 30? – она решила не давать воли мистичности и пригвоздить ее как можно быстрее.
-  Мне 25. 
Волна глухих толчков прошлась по сердцу и поднялась к лицу, она побледнела, опять затрепетала, пыталась скрыть это. Сашка тоже выглядел старше своих лет. Возможно, из-за того, что был тугим крепышом. Основательностью, спокойствием, мужичковой силой так и разило от него. Когда они познакомились в поезде – было это за три дня до Нового года -  ему шел 21 год, и она тогда очень удивилась этому, смеялась и не верила. Ей было 18.   
- Сейчас я должна угадать  – Сказала она почти весело, поддерживая игру попутчика
- Вы не Александр
  Как же она развеселила его! Изумрудные глаза необыкновенно заискрились, заиграли от  дикого восторга, была в этом какая-то детская, открытая непосредственность, мальчишеский задор, завораживающий своей искренностью и чистотой. Не скрывая хохота, он долго не мог успокоиться, что совершенно успокоило ее.
- Я Александр, и даже дважды, Александр Александрович – проговорил он довольный и сияющий.   
  Как будто лужа лопнула с хрустальным звоном... Как будто кто-то там, в непонятной, но уже знакомой тебе оболочке пространства, тоже посмотрел на твое окно и также измерил лбом температуру оконного стекла... Но это почему-то не принесло ожидаемого облегчения. Она вынырнет из этой мистической трясины, разорвет нити ее невротической зыбкости! И нырнув в попутчика эмпатирующе, она вдохнула первый глоток свободы
- Бывает
- Бывает? – Переспросил он, продолжая улыбаться - Звучит как приговор
“Приговор…звучит…приговор” – Закрутилось в голове волчком, и она вдохнула второй раз
- Думаю, что мы едем в один город – Она назвала его.
- Нет, этот поезд мой. Почему вы решили угадать?
- Может быть, потому что там когда-то жил ваш отец, которого вы никогда не видели, потому что он умер до того, как вы родились, или вы родились, а потом он умер. 
- Вы знали моего отца? – к неостывшей еще улыбке примешались ошарашенность, растерянность, неясное смущение и много еще других чувств и эмоций, которые можно было бы связать бубенцами и подписать под связкой “шок”.   
-  Вам же не нравятся рассказы про молоденьких девушек – Сказала она просто, пытаясь дать и ему возможность глотнуть побольше воздуха
- Я никогда не видел своего отца, так же как и он меня. Мама говорила, что он не знал о ее беременности и о моем рождении.
- Твоя семерка моей десяткой, Иван Сергеич   – Разрезал их разговор озорной голос старика.   
- Ваша дама бита, Прохор Ильич -  Не унимался и внучок деда
Она вдруг ощутила себя подобно наивной девочке, которая, карябая прутиком на песке чье-то имя, начинает загадывать: сотрет его следующая волна или нет? Из упрямства ей не хочется оборачиваться назад, чтобы не видеть, что время стирает камень, не то, что неверный песок... Не обернулась она и сейчас, свято веря, что написанное ее и Сашкой неуничтожимо, но к горлу вдруг подкатило скребущее рыдание, она с трудом протолкнула его вниз, почему-то повторила слова юного картежника “дама бита”, потом взяла себя в руки, сказала что-то о неутомимой жаре, спохватилась и расспросила  о том, в каком месяце родился Александр Александрович. Рассказывая, он становился опять беспечным и игривым. Потом  настоял на ее истории с его отцом. Она подумала теперь об этом парне как о Сашкином сыне, живой его частичке, и что эта частичка имеет право знать об отце больше, чем он знал до сих пор. И с этой минуты все начало разруливаться само собой, просто и естественно, как это часто бывает в жизни.
- Твой отец сделал мне предложение в первый же вечер нашего знакомства и все последующие четыре года он продолжал делать его всякий раз, когда мы встречались с ним. Нам было хорошо вместе, и я не понимала, зачем ему нужно было мое согласие.  Но однажды я увидела его в толпе вечернего троллейбуса, он был с друзьями. Они шутили, смеялись над чем-то, а Сашка даже не улыбался, он выглядел измученным, печальным и каким-то глубоко несчастным. Я никогда прежде не видела его таким. Сердце мое сжалось, будто Сашкина тоска перетекла в меня, я хотела подойти, но двери открылись, и он вместе с друзьями вывалился в темноту. На следующий день я сказала ему “да” и мы были невероятно счастливы. Твою маму зовут Лилей? – неожиданно спросила она Александра Александровича. Он кивнул - Я знала, что они учились вместе, потом получили распределение в одно строительное управление. Твой отец очень нравился ей, но я не знала, что она …они…, впрочем,  это уже неважно, а важно то,
что ты – она впервые назвала его на “ты” – успел появиться, прежде чем твой отец так глупо умер.
Ей вспомнился день его смерти, как она дико выла, уткнувшись в оживающие побеги дикого хмеля  вместо того, чтобы танцевать с ним в эту минуту под вальс Мендельсона. Целую вечность, опухшая и одуревшая от слез, просидела она тогда в весенней беседке. На деревьях проклевывались первые почки, звонко щебетали птицы, сад был очень нежным в ожидании, с еле уловимым чарующе-щемящим ароматом, отчего было еще тяжелее. Нестерпимая, далекая боль вдруг вырвалась наружу гортанным звуком, и она потянулась к руке молодого Сашки, схватила и, крепко сжимая, не выпускала ее какое-то время. Они проговорили до наступления сумерек, до времени выхода ее на станции К. Что чувствовал этот мальчик, слушая историю любви своего отца с чужой женщиной? Она видела в нем зарождение смешанного интереса, странной озабоченности,  нервной импульсивности, сочувствия, непонятного разочарования. Ему, наверно, было коряво и неуютно, но он просил не останавливаться каждый раз, когда она замолкала. Что ж, от основательности и терпеливости отца в нем было немало, и глаза у него были отцовские - банные листы, прилипшие к ней, когда много лет назад они столкнулись в поезде накануне Нового года.
- Хотелось бы побывать там?  -  Спросила она Александра Александровича о городе, в котором он родился, и откуда они уехали с матерью давным-давно. Он пожал плечами. Она дала ему номер телефона, мало ли, хотя была уверена, что он почувствовал натянутость этого жеста. По приезду на станцию К, на которой ей предстояло ждать следующего поезда почти семь часов, они зашли с Александром Александровичем в вокзальное здание, он поставил ее сумки возле углового окна, и быстро, скомкано, пряча глаза, попрощался. Она что-то ответила, рассеянно кивнула ему. Потом поднялась на второй этаж и в зоне отдыха сняла  комфортабельный номер, но через несколько минут уже захотела бежать из него. Подойдя к окну, она увидела, что поезд с Его сыном медленно поплыл в наступающую ночь и быстро растворился в ней. Ей стало почти невыносимо, и через пару минуту она спустилась в бар.       

Р.S.
- Я открою, наверно это Ирина с Сергеем, а у нас почти ничего не готово. На пороге красовался Александр Александрович и смотрел на нее банными листами. Рядом с ним стояла девушка, юное, очаровательное создание, хлопая густыми ресницами, она делала то же самое, что и ее спутник, только глазками небесного цвета.
- Слава Богу-  счастливо произнесла женщина. До Нового года оставалось три часа.

Отредактировано Маги (2008-01-18 06:16:30)

Думаю не без этого.
Маги! Как же я радуюсь, когда ты решаешься показать нам свои рассказы. Наташа права, они насыщены эмоциями! И как же ты по-своему все видишь и переживаешь! Все! Больше не буду ничего писать! Уважаю и восхищаюсь!!! Спасибо, Надюша!!!!! :friends:

Белинский, у тебя и "критика" кружевная! Наплети уж кружев своих замечательных!
Правда! Артур, Маги, Дима, Очкастая, Машка, Андро, Игорь, Катрин, при любой хоть маленькой возможности пишите! Вам дан этот талант - не зарывайте его!
Вот, если бы вы побыли в шкуре человека, который не может описать ничегошеньки более ли менее вразумительно, вы бы поняли, что вам дано и заценили.
А, если бы вы знали, как "невразумительные" любят это читать, перечитывать!!!!!

Отредактировано Nikota (2008-01-18 15:54:29)

А я Андро. Должны же мы что-то прочесть из под его пера. После откровений Штирлица это желание становиться только острее.

Себя туда вписать не забудь, скромная ты наша. Рассказ об альпинистах все еще жив в нашей памяти.

Наташа, браво!

Ай да, Катрин! Ай да умница! Катюшка, ты просто уникум! Это надо же, ты усекла, что называется, 25 кадр. Безкочковое “скомкав” можно употребить в союзе с “небрежно”, а вот когда его употребляешь со словом “аккуратно”, то тут сразу спотыкаешься. А ведь этот кадр был вставлен специальным образом, как некое наитие на любовное, аккуратное, что называется, со смаком  почти ежедневное катание колобка из джемпера, свитера моим мужем. Он очень пристрастен к чистоте, порядку и с этим пристрастием соседствует вот такая его привычка. Когда это происходит на моих глазах, я из колобка делаю рукав к рукаву, одна пола к другой, ну и так далее. Как он реагирует на это? Ему нравиться. Каждый раз, когда я это делаю, я вспоминаю фильм “Полет над гнездом кукушки”. Очень помогает отцепить руки от сознания и посмотреть на все это соответствующе.

Я хлопотала прошлый маскарад за приз зрительских симпатий для Андро, так мне понравился Штирлиц. Он спрашивал на форуме, нужно ли продолжение, помню, я ответила, очень бы хотелось, но оно не случилось по каким-то причинам. Андро был за то, чтобы на этом маскараде взять маски предыдущего маскарада, возможно, тогда бы вместо интригующего и шокирующего господина OsyrothEvon мы бы получили маску, которая многим понравилась. Но Никота и Катрин правы, не обязательно надевать маску для того, чтобы радовать всех своим творчеством.

Отредактировано Маги (2008-01-24 08:45:50)

Хочется все-таки что-нибудь из нового года припомнить...
Теперь с этими кривыми картинками все перестали иллюстрировать свои сообщения... (грустный смайлик)
Попробую все-таки...

А вот и наш домик (вид со стороны деревни)...

Соосны, просторы!!! А фотографии зайчика нет? А тебя, сына на фоне природы?
А со смайликами у нас опять какая-то беда.