Автор: Venera 10.11.2006, 15:32
Дрожащими пальцами он вновь забегал по клавиатуре..не может быть, ведь пару минут назад она была здесь, а сейчас с экрана на него смотрела другоё лицо. Он лихорадочно начал переберать всех участников, её нигде не было. Вся спина стала липкой от пота, он почувствовал что сейчас умрет, если больше не увидит её. Малютка крепко зажмурился, сейчас, сейчас я открою глаза и опять увижу эти глаза, надо только досчитать до десяти, так в детстве всегда учила мама, когда я чего-то сильно пугался.
- Закрой глаза,- говорила она, - а потом откроешь и все будет по-другому, не бойся -.
В первое мгновения от сильного стресса перед глазами бегали какие-то разноцветные круги, затем экран засветился своим обычным голубоватым светом. ....На него смотрело все- тоже лицо старухи...
Малютка потерял сознание.

Автор: Zebr 10.11.2006, 22:22
- Господа! Поллюции продолжаются! (Поручик Ржевскiй, на игре в фанты у княгини Трубецкой)
- Ах...(Княгиня Трубецкая, потерявшая сознание на игре в фанты)
- Поручик! Не "поллюции", а "аллюзии"! (Корнет Оболенский, расстегивая корсет упавшей княгини)
_________________

..Фак! – выругался про себя Андро. Вообще-то, он никогда не ругался, и даже теперь, когда вокруг никого не было, а ситуация была абсолютно по формуле 3,14159.., проявил себя настоящим интеллигентом. Хотя упомянутая ситуация была все чудесатее и чудесатее. Андро уже несколько часов то бежал, то шел по дорожке, обсаженной какими-то дальними родственниками бегоний. Родственники были действительно дальние, и, похоже, абсолютно неодомашненные, любые его попытки сойти с дорожки кончались тем, что извивающиеся огромные кусты грубо хлестали его по лицу и выталкивали его обратно на дорожку.
«Что ж», - философски подумал Андро, поправляя очки, чуть не потерянные в последней схватке с особо агрессивным цветком. «Раз так – так так, доберусь до конца этой дорожки, а там посмотрим, кому претензии предъявлять!»
«Хотя.. кому предъявлять претензии – так это, прежде всего, себе», - сказал сам себе Андро. «Нечего было шалфей водкой запивать. Вот и броди тут теперь!»

По его прикидкам, земное время с момента употребления этой очаровательной комбинации химикатов внутрь ушло вперед часа на два, не больше, но действие ее никак не проходило, а события вокруг него разворачивались с пугающей быстротой, и каким-то нахальным, даже циничным образом по отношению к нему, к Андро, то есть. «А и правильно, сам виноват!»
Два часа назад (по земному времени), бесцельно бродя с сайта на сайт, Андро увидел небольшой баннер, гласящий «Шалфей. Доставка курьером по Москве 24ч». Заинтересовавшись, кому это мог понадобится безобидный аптечный кустарник, да еще с доставкой, да еще круглосуточно, кликнул мышкой. Долго читал содержимое сайта, хмыкал, потом, как человек ответственный, да и вообще, в возрасте, не ребенок поди, набрал в Яндексе «шалфей», выбрал из вывалившегося списка сайтов самый респектабельный, НьюсУикенд, и с головой ушел в чтение. Через полчаса, вернувшись в открытое раньше окошко, уже набирал на телефоне номер вызова курьера. Курьером оказался молодцевато выглядевший дед, до того молодцевато, что разухарившийся Андро бодро гаркнул: «В каком полку служили?» Дед шутку не оценил, забрал деньги, отдал пакет, перетянутый резинкой от денег, покачал головой и помчался вниз по лестнице – лифт в доме не работал.
Развернув пакет, Андро задумался. По идее, согласно инструкциям, найденным им на сайтах, это растение требовалось курить через бонг – что-то типа кальяна. Немного подумав, Андро нашел в ящике стола оставшуюся от отца пачку бумажек для самокруток. Помучился недолго, и кривая папиросина, заряженная лекарственным растением, была готова к употреблению. Прошел на кухню, достал зачем-то бутылку початой Смирновки, выпил рюмку, крякнул, и попробовал раскурить самокрутку. Дым оказался резким, каким-то болотным, и Андро раскашлялся. Раздосадовавшись, скомкал остатки папиросины в пепельнице, хватил еще рюмку водки.
Тут все и началось!
За прошедшие по земным меркам 2-3 часа Андро успел прожить реально несколько жизней. Не целиком, конечно, но развлечений хватало и так. Он успел побывать:
- художником на Крымском валу, с недельной щетиной и странными геронтофильными наклонностями;
- летчиком в далеком сибирском полку. Запомнилось, что над ним постоянно смеялись все виденные им однополчане. Это что ж он такое натворил? Размышлять об этом дальше Андро не смог, потому что стал
- писателем. Каким-то успешным, похоже, писателем, с кучей изданных и переизданных книг. Это воплощение было грустным, потому что а) писатель только что схоронил жену и собирался покончить с собой, и б) потому что в реальной жизни Андро тоже был писателем, но гораздо менее успешным. Поэтому он обрадовался, когда накатились новые переживания, а их была масса! Последовательно, с пятиминутным интервалом, он становился
- алкашом, которого забирает ППС,
- путешественником по галактике автостопом
- содержимым пробирки каких-то инопланетных испытателей (фу, гадость!)
- сексуально озабоченным компьютерным маньяком
- и (самое противное!) радиоприемником в квартире этого придурочного компьютерщика. Противным был не тот факт, что пришлось ощутить себя пластмассовой коробкой с затертыми клавишами, а то, что ему пришлось наблюдать сцену интенсивного совокупления компьютерщика с вызванной на дом проституткой. «Презерватив надень, идиот!», - хотел крикнуть Андро, но вместо этого выдал бархатным тембром что-то про Федора Достоевского вообще и про симпозиумы в частности.

Было от чего впасть в отчаяние. Однако, был и радостный момент, хаотичная смена видений перед глазами прекратилась, и перед Андро застыл пейзаж с дорожкой и бегониями.

«Будем рассуждать логически!» - решил Андро.
«Скорее всего, прошлые мои видения – это образы из книг.. ну, или там фильмов, которые я смотрел. А это что такое?», - горестно спросил он у очередного куста бегонии, склонившегося на дорожку своей огромной фиолетовой чашечкой. Куст гордо отвернулся, и Андро, вздохнув, пошел дальше.
Дорожка внезапно вынесла его на залитую солнцем поляну, метров пятидесяти в диаметре. Посередине поляны высился гранитный постамент с трудно читаемой надписью «Советским Воинам - ..», памятника, правда, на постаменте не было. Зато вместо памятника на нем возлежала Зебра. Зебра томно курила кальян и не замечала бедолагу-писателя.
Андро подошел ближе и, не зная, что сказать, откашлялся.
Ноль внимания.
Андро сделал еще два шага, и, неожиданно для себя, чихнул.
Зебра передернула полосками, причем те из них, что раньше были белыми, стали черными, и наоборот.
Выпустив облачко сизого дыма («Надеюсь, не шалфей», - пронеслось в голове у Андро), парнокопытное, закинуло ногу на ногу и внимательно посмотрело на гостя одним глазом.
- Ухо Аре Йоу! – неожиданно прокричало чудесное животное прекрасным сопрано, обращаясь при этом куда-то в сторону и вверх.
- ..А? – опешил Андро, но очень быстро сообразил, даже удивительно, как быстро, что имела в виду Зебра,
- Я.. это.. писатель, наверное.. был когда-то. Сейчас и не знаю, кто я..
- Так чего ж тебе, хороняка, надо? – голосом Яковлева ехидно поинтересовался полосатый собеседник
- Да все-то оно так, - промямлил Андро.. – А вот ощущения радости.. нет, почему-то..
- А ты молодец, писатель! Соображаешь! Понять хочешь?
- Что «понять»? А.. да, вопрос Жизни, Вселенной и всего такого?
- Шле-ом в газе-ету мы, корреспонде-енты! – пропело веселое животное, и выпустило струйку дыма. - Молодец, уважаю! На, курни-ка нашего, это тебе не твой солидол.
«Была-не была!» - решил писатель, и взял протянутый мундштук..

Автор: Очкастая 11.11.2006, 20:59
После визита Шурки, Фанфану захотелось чего-то традиционно русского и задушевного.
Ну, соседку Людочку, с ее-то восточными, черными как оливки глазами, русской нельзя было назвать даже с бо-о-ольшой натяжкой… А вот чаем она его всегда потчевала, причем, из самовара, стоявшего на размалеванном под «палех» подносе.
Людочка была, как теперь принято говорить, - лицом горной национальности. Хотя муж у нее - чистый славянин, плоский умом как таракан, да и по внешности, рыжеватый и усатый. Звали его Петром Иванычем.
Но Людмила относилась к супругу все одно «по-хачапурски». Это Петька так говорил, мол, «умасливает меня моя Люлит, как сырная лепешка во фритюре кувыркаюсь.» Он ее Люлит называет.
«Интересно, Петька вообще в курсе, что фритюр, это, конечно, масло, но кипящее?»

Людочка нигде не работала. Она круглые сутки жарила-парила, мыла, натирала, отчищала, подшивала… А вечером приносила в гостиную (где благоверный смотрел очередную «Смехопилораму») тазик с теплой водой и капельками пихтового масла, и разминала ему ноги.
Хотя, спрашивается, к чему разминать? Он что стайер, или, как Фанфан, весь день от торговца к торговцу по вернисажу с пирожками носится? Нет же! В конторе «мадам Сижу» физю шлифует!
Людочка, все на тот самый восточный манер, не смела поднимать на мужа свои гагатовые очи. Малютке это согревало сердце. Он-то ей был не муж, на него она таращилась во все глазища!

- Чайку бы! – сказал Фанфан с порога, вместо «здрасьти».
- А пирожков принес?
- Сегодня нет. Тесто скисло, передержал…
- А в Макдональдс когда?
Да уж, глазища-то, конечно, Людочка не прятала, но и в остальном вела себя отнюдь не по-пуристски. Где это видано, чтобы восточная баба мужику возражала?! Ох, избаловалась она здесь, в России. Малютка тем временем просочился под мышкой у соседки в квартиру, ему даже не пришлось нагибаться. И направился прямиком на кухню.
- Ну, давай, послезавтра!
- А че не сегодня?
- Сегодня лучше у тебя чаю попьем.
- Так у меня даже батона нету.
Гагаты хитро заблестели.
- Ой ли? А пахнет чем? Батона-то, может, и впрямь нет, но давай-ка мы в духовочку слазим…
Гри потянулся так, чтобы, будто нечаянно, задеть алебастровую коленку. (Людочка предпочитала мини.)
В теплой духовке «дозревала» присыпанная корицей шарлотка.
- Не дам! Что я Петру Иванычу скажу, если пирог прежде его прихода искромсан будет? – и зло стукнула дверцей.
«Твердая, как гранитный утес!» - подумал Малютка. А Людмила вдруг смягчилась:
- На вот шарбат, - она высыпала на тарелку шарики сухофруктов, начиненные орешками. – Сметаны или сливок?
- Меда.

Зажурчала струйка из самовара, полилась в веджвудскую чашку. Наш «таракан» как-то привез дежене из командировки в Лондон. В антикварной лавке купил. Любит шиковать!
Людочка тоже была его командировочным трофеем, только Фанфан не помнил, откуда точно...
Знал бы усатый рыжик, с кем его жена днем чаи тет-а-тет гоняет!!!
- Анекдот хочешь?- спросила она.
- Ну! - отозвался Фанфан.
- Приди в Макдональдс, купи Мак-Чикен и птичий грипп получишь бесплатно, - хозяйка квартиры улыбнулась, обнажив жемчужные зубки.
- Слушай, Люд! А зачем тебе Макдоналдс? Ты ж и в Гудмэна сходить можешь, и в Пекинскую Утку…
- Там «весело и вкусно», - она уже хохотала. – К тому же, Гринь, одна я никуда сходить не могу. А тебя только на гамбургер и хватит.
Чай был горячим. Фанфан хлебал его маленькими глоточками, засунув янтарную инжирину за щеку. Откровенность соседки задела за живое. Ему уже хотелось поскорее сбежать.

«Да, не везет мне сегодня с дамочками… Даже Людмила - просто в истукана племени Майя превратилась: камень внутри, камень снаружи, - подумал Малютка, дожевывая инжир. - Хотя нет, янтарь – это не камень, - он посмотрел на продолжавшую хохотать собеседницу, - Да и жемчуг тоже…»

Автор: Artur 12.11.2006, 15:40
ГЛАВА ВТОРАЯ

Игорек никогда не пользовался популярностью у дам. Сначала у девочек, потом у девушек, сейчас у женщин. «Может быть, с бабушками будет все по-другому», - шутил он про себя.
И это было странно. Уже с первого класса Игорь Вилков был мальчиком высоким, красивым и отнюдь не глупым. Ходил в хорошистах, и это тоже было ему в плюс, потому что отличников, как правило, не любят. В средних классах, когда средний рост, средний вес и средний ум (не говоря уже о «знании жизни») у девочек вдвое больше, чем у мальчиков, он все равно оставался «на уровне». Ну и что?! Да, на редких вечеринках девочки, высокие и красивые соглашались потанцевать с ним. Один-два раза. Но дальше дело не шло. К 10-му классу подросли все – и девочки, и мальчики. Причем, некоторые, особенно парни, буквально за лето вытягивались так, что одноклассники просто ахали. Игорь тоже был на высоте – и в прямом, и в переносном смыслах. По-прежнему, выше и красивее всех. И по-прежнему с девушками не получалось…На дискотеках, на общешкольных вечерах и праздниках он нарасхват. Его приглашают, но опять же почему-то только по разу. «Слишком я для них умный»,- успокаивал он себя. Действительно, когда его очередная партнерша по танцу спрашивала, как настроение, как дела, как успехи, как самочувствие, Игорек начинал подробно, обстоятельно и долго рассказывать, что…настроение у него не очень потому что (во-первых, во-вторых, в-третьих), и со здоровьем у него не очень, потому что…Когда одна из девушек, отходя от него после танца, буркнула про себя: «ну и зануда», он не понял, что это про него. «Если люди спрашивают, как здоровье, значит, им это интересно, думал он». Ему и в голову не приходило, что спрашивают его только для того, чтобы просто не молчать, завести разговор. Он не знал, что девушка ждет от него комплиментов, какое у нее сегодня необычное платье, какая оригинальная прическа. Она сама ждет от него вопросов, она сама хочет говорить, говорить… а ему надо было слушать, слушать, открыв и глаза и рот (глаза широко, а рот не очень), ахать, поддакивать! Большое это искусство – уметь слушать. Немногие им обладают.
После школы он мог без особых проблем поступить в вуз. Но с детства его мечтой было небо. Он поступил в летное училище. Там и познакомился с Гришкой. С первых дней, еще до присяги, он обратил внимание на самого маленького, но самого боевого, самого веселого, самого балагуристого курсанта. Черт его знает, как он попал в летное с его-то ростом - чуть больше полутора метров. Когда стали давать первые увольнительные, еще не длительные, выходили в город обычно человек по пять-шесть. Игорь выделялся своим ростом, выправкой. Гришка тоже выделялся. Тоже своим ростом, только со знаком минус. Но выправка была. Хоть и невысокий, но плотный, плечи развернуты, спина прямая, подбородок вверх, улыбка, и глаза сияют. Когда курсанты встречались с девушками в городе, или на танцах (недалеко был какой-то чисто женский вуз), внимание обращали, прежде всего на них двоих – Игоря и Гришу. Сначала на двоих. А потом, довольно быстро, все девчачье внимание переключалось на Гришку. Потому что курсант, весело глядя снизу вверх на самых высоких и красивых девчонок, начинал балагурить, рассказывать анекдоты, «комплементировать». Причем, и анекдоты, и комплименты были, как говорится, на грани. Девчонки хихикали, краснели, зажимались. Но потом очень быстро «разжимались» и становились как бы своими. Именно поэтому ребята любили ходить на гулянки вместе с Гриней. Контакт? – Есть контакт! На старших курсах, когда увольнительные стали дольше и дальше, Гришка стал пропадать где-то один. Возвращался довольный, задумчивый. На ехидные вопросы ребят, не завел ли он семью, отвечал неопределенно, с улыбкой. В отличие от многих других, которые после увольнительной закатывали такие истории, что у слушателей все вставало… Игорь как-то посетовал: а мне и рассказать нечего. На что Гришка ответил анекдотом: «Приходит мужик к врачу, жалуется, что у него с женой не всегда получается. Врач спрашивает, сколько тому лет. Пятьдесят, говорит мужик. – так что ж вы хотите? Ага, соседу семьдесят, а он говорит, что может по два раза в день. Так и вы говорите – советует врач». Впрочем, и у Игоря за время учебы было несколько романов в городе, но недолгих, несерьезных с обеих сторон. Потом у Гришки случилась та история с женой то ли космонавта, то ли командира. Про космонавта рассказал сам Гришка, когда вернулся в часть. Но все это было, конечно, его обычным балаганом. Никто и никогда, действительно побывавший в отряде космонавтов и вернувшийся оттуда, не станет разоряться на эту тему.
После армии пути у них разошлись. Почти. Знали, конечно, что живут оба в Москве. Но Москва – город большой. И даже не в этом дело. Москва – город, не очень приспособленный для неделовых встреч. Люди, живущие в тысячах километров друг от друга, чаще встречаются, чем москвичи.
Уволившись из армии в довольно молодом возрасте (это раньше не отпускали, а сейчас – скатертью дорожка), Игорь решил еще поучиться, получить мирную, так сказать, профессию. Которая могла бы кормить. И поступил в институт пищевой индустрии (это как кулинарный техникум, только ступенькой повыше), сразу на третий курс. Там он и встретил Софико. Кавказская кровь, когда-то очень давно перемешалась с кровью прибалтийской. И родила характер. Бешеный темперамент плюс холодная рассудительность. Причем, не все вместе, не сразу, а по отдельности – то бешеная, то холодная. Софико было наплевать, что там пытается умно, долго и занудливо объяснить Игорь. Она сама говорила, сама спрашивала, и сама же отвечала. Игорь влюбился в нее с первого (ну или, может быть, со второго-третьего) раза.
Когда произошла та самая встреча у театра с Гришкой, Игорь Вилков был, честно говоря, не в себе. Иначе бы он вспомнил, что сам когда-то прилепил кличку своему однополчанину «Фанфан». Но именно в то время он жил в совершенно ином мире, как бы в сумраке. Он пытался разгадать загадку. Именно поэтому Софико, его любимая Софико ушла на второй… нет не так, осталась там, в реальности. Она пыталась говорить, он не слышал. И тут нарисовался этот метр-с-кепкой. Игорь только краем глаза увидел, только краем души почувствовал, что Софико и Гришка уж больно быстро нашли общий язык. Сначала язык, а потом, оказывается, и все остальное. Но как раз в это время он заканчивал свою вторую железную версию…
Про несчастье с Софико он узнал случайно и довольно поздно. Но и это его не вывело из «сумрака». Вся эта игра его доканала. Сначала он рьяно, резво и весело включился в игру. Было интересно, как говорит молодежь, «прикольно». Он читал днем и ночью, он с энтузиазмом лазил по интернету и по городу. Он послал две железные версии отгадки. Но, увы и ах… Энтузиазм проходил. И, как сказал один не очень известный писатель (вернее, совсем не известный, и не писатель) С.Зверев: «Когда кончается энтузиазм, начинается понос». (но это совсем другая история).
Игра длилась уже почти два года. Правильных ответов нет. Конца не видно. На форуме, где обсуждалась игра, появлялись все новые игроки, и начинали с восторгом и энтузиазмом отгадывать. «Ну-ну,- думал про себя Игорь, попробуйте». Отгадывать еще уже не было никаких сил. И он начал откровенно стебаться. В «ворде» открывал новую страницу, и начинал писать все, что вздумается, как говорится, поток сознания (по Фолкнеру). Писал долго и много. Потом все это переносил на форум. И балдел, читая, как новые, молодые, неопытные форумчане на полном серьезе обсуждают его «версию».
Времени на игры с форумом было много. Главная его работа – проект «Унифицированный агрегат по производству пирожков производительностью…» был готов, уже лежал на визировании в министерстве. А что касается личной жизни, то здесь, кажется, наметилась перемена. Именно в этом форуме он познакомился…

Автор: magi 13.11.2006, 19:17
Один день из жизни Маги.

День сегодня мягкий, а утро было нежным, серебристым будто подернутое дымкой. Теплая, обволакивающая кисея…И эта кисея перетекла в звездную паутинку такого же теплого вечера и немыслимая благодать охватила душу Маги.
Был вечер выходного дня. Но утро было сумотошным, как всегда в выходной день, потому что именно в такие дни почему-то обнаруживалось, что холодильник особенно неуютен без продуктов, а квартира вообще создавала впечатление временного пристанища, где останавливались по очереди, в порядке, так сказать, пребывания и убывания, Рыбак, которому нужно было перекантоваться до ближайшего вечера, подготовив себя надлежащим образом к ночной рыбалке, студентка, забывшая в креслах раскрытые конспекты, на ее столе валялись распечатки каких-то немыслимых иероглифов …else …case … xxfin.ap_invoices_all.invoice_num (от одного взгляда на подобное уже зауважаешь студенточку за то, что тусуется с этими непонятками) вперемежку с ними: лак для ногтей, пилочка для них же, романтические открыточки с многочисленными кошечками, собачками с надписью типа ”я от тебя балдею” и всяческие другие вещички, совместимые друг с другом немыслимым образом, а ковры, мягкая мебель - это был вообще кошмар: кот всегда трудился над ними c каким-то особым удовольствием и радостным остервенением. Утро хоть и было взбаломошным, но была эта взбаломошность какой-то тихой. Из банной ( так всегда называла ванную тетушка Маги ) комнаты доносилась одна и та же ”военная” строчка - ”Стоит над горою Алеша, Алеша, Алеша. Стоит над горою Алеша, Болгарии – русский солдат”. Кружила она в воздухе, наверно, минут десять, сопровождая ритуал ”скребки” и напомаживания лица Рыбака.Потом он срочно был зван к телефону и строчка оборвалась на ”Болгарии”. После продолжительного разговора, Рыбак грустно зафилософствовал,
- Вот только было хорошо, а сейчас уже не очень хорошо. Бело, черно, полосатая наша жизнь… Зебра она! – весело-грустно заключил он.
- Ната? Катринка? – спросила Рыбака Маги, хотя по его озабоченному лицу и так было ясно, кто звонил, да и была первая особа весьма немногословной и мудрой не по годам девицей, предпочитающая сама ”разводить тучи руками”, а не отягощать этим процессом своего папицу.
- Катринка. Опять какие-то проблемы с квартирой, - и Рыбак подробно изложил проблему, навалившуюся на Катринку , которая просто обожала ставить в известность
о своих неприятностях в первую очередь именно его.
- Разберемся. К столу: остывает все, – прервала Маги настрой утра, которое вдруг решило дать ”зигзаг” в виде звонка Катринки, вместо того, что бы продолжать свой упоительный путь дальше. Шелкнула кнопка телека. Почему-то процесс поглащения пищи, а именно так Рыбак иногда называл завтраки, обеды и ужины, у него и студенточки всегда происходил в компании ТВ. Видимо, мелькание и бормотание телика аппетитно влияло на этот самый процесс, делая его более вкусным. На экране миловидная женщина в ”классике” рекламировала книгу, которая так и называлась ”Большая книга стервы”.
”Стерва, - вещала она, - сидит в каждой из нас, но не у каждой есть смелость в этом признаться. К черту традиции, условности, советы скромниц-неудачниц. Дайте волю своей природе! Вы женщина-вамп, хищница, бестия, разлучница. И пусть мужчины боятся и обожают вас, а женщины осуждают, но завидуют. Вы стерва, а эта книга – ваше
настоящее оружие. Немного информации, ”кусочек” желания, ”капелька” честолюбия, ”щепотка” упорства, любовь к мужчинам и ваша жизнь даст вам все!”.
- Во, как! Ма, не желаешь приобрести пособьеце?, - подурачился Рыбак на этот призывный монолог.
- Да, любопытно, оказывается, чтоб стать женщиной-вамп всего то и нужно ничего: ”кусочек”, ”капелька”, ”щепотка”. Э, нет, как вас там … ,госпожа Венера Щацкая ( нестыковочка тут получалась имени со ”стервой ”, хотя может быть, и не все подробности об этой звездной особе дошли до наших дней ), стать cтервой, не родившись ее, не-воз-мо-жно, - будто рассуждая сама с собою, произнесла Маги.
- Хотя, - тут же поправилась она про себя, в жизни, наверно, всякое случается ...
Дальше женщина начала так же горячо рекламировать ”Энциклопедию предсказаний”,
но Рыбака на это уже не хватило и он стал ”бегать” по каналам, на одном из которых
мелькнула певица Никота, уважаемая Маги за ее глубокие и мудрые интервью, но вот терпения дослушать ее песни у Маги не хватало никогда, за что всегда получала пинок от студенточки - ”ты не умеешь слушать ее песни”, - с чем Маги и не спорила.
Мелькнул очередной канал и, вот удача(!), Рыбак ”попал на военную технику”, вернее, что-то рассуждал о ней Артур Начальник (до чего изобретательна наша жизнь на предмет фамилий! в этом очередной раз убедилась Маги, когда ее студенточка стала таковой: в ее группе обнаружились Мудрый, Усатый, а старший менеджер Маги имел фамилию Стрелец, Вадим Стрелец так и звался) а тут уж все: тушите свет и замолкните гитары и женщины, потому как, все что было связано с армией, было одним из любимых ”коньков” Рыбака, как несостоявщегося человека военной профессии, по причине обнаружения военной комиссией несуразности правой коленки, случившейся вследствии дикого и необузданного нрава деревенской лощади в далеком детстве (но вот, что странно, другая военная комиссия вынесла железный вердикт ”Годен к строевой!”, чему Рыбак, конечно, был несказанно рад: не стану военным, так хоть послужу, что означало ”с паршивой овцы хоть шерсти клок”).
Хорошее было утро, ибо не было лишено понятливости Рыбака и студенточки, за что с теплотой были накормлены яишницей с сосисками, вслед за этим ими были выпиты кофе с круассанчиками и клубничным джемом. Все утро они называли ее Магуша (сговорились что-ли? но чаще всего домашние, родственники и коллеги называли ее Магуш (почему-то никто не хотел произносить последней буквы ‘а’) и совсем уж редким случаем было, когда она была Ма, что особенно любила).
- Ну, все по коням, – распорядилась Маги.
Но ”всадники” еще c полчаса трудились над своим ездовым снаряжением.
- Я ушла, – наконец коротко отрапортовала студенточка.
- Осторожно на дорогах, Машенька, – ответила привычным на это Маги.
Как нелогично у нее получилось с именем девушки: с самого детства и до того времени, как она стала студенткой, Маги называла ее Маней. А теперь она звала ее только Машенька и почему-то звать по другому язык не поворачивался у нее.
- Кстати, а за что ты так рассердилась на себя и назвала себя ”Mashka” в icq? – поинтересовалась Maги.
- Андро нравится. И еще ему нравится, когда я крашу губы красно-бардовой помадой,
но это мой пряник для него, а пряники нельзя есть каждый день, иначе они станут хлебом, - вдруг мудро разоткровенничалась ”Mashka”.
- А что еще нравится твоему Андро? – поторопилась пристать Маги, но тут у студенточки
зазвонил мобильный телефон и, она отвечая на звонок и показывая на часы, исчезла за дверью, оставив за собой аромат ”Passion Dance”, отчего Маги поморшилась: она заметила за собой в последнее время, что от ядреного и сильного запаха парфюма у нее начинало кружить голову и становилось нехорошо.На пороге, следом за студенточкой, нарисовался Рыбак.
- Я побежал, – заторопился он, хотя до этой минуты и понятия не имел о том, что надо бы порасторопнее быть.
- Беги осторожно, – шутливо-озабоченно ответила ему Маги.
Квартира опустела, только кот терся у нее под ногами, продолжая просить еще
чего-нибудь вкусненького. Маги, глубоко вздохнув, принялась разгребать хаос, в который была погружена квартира, но при этом продолжая ощущать какую-то неуловимую прелесть этого утра, хотя сама не могла понять, чем она была вызвана. Ну, не бухало тяжелым с верхнего этажа, чем всегда обозначалось выходное утро, да так обозначалось, что тряслась потолочная люстра и кот пугливо шарахался, пялясь в потолок и щевеля расторопно ушами. Ну, не стрекотала занозливо дрель у соседа за стеной.Ну, Магуша она сегодня с утра, один раз Рыбак назвал ее даже Ма.
Дело было в другом. Будто ожидала ее сегодня какая неясная радость: то чудился далекий звон, то виделось поле, дуреющего от ароматов цветов и песен жаворонка.
Покойно было у Маги на душе. И так хорошо ей было от этой покойности, что боялась
спугнуть ее какими ненужными мыслями, растерять ненароком. Она подошла к бормоташему на кухне радио и оно оборвалось фразой какого-то юмориста ”чукча - не писатель, чукча – критик…”. Терпеливо и неспешно пристанище превращалось в весьма симпатичную квартирку. Все становилось таким, каким и родилось: оранжево-желтая с красными (синие уже были заняты) ”пятнами” кухня, сине-белая спальня и гостиная цвета ”бардо”, а не цвета ”беже-бардо-серый”, какой она выглядела еще накануне, благодаря усердным стараниям, весьма пушистого, на ее беду, кота (но надо сказать, чрезвычайно любимого Маги), фаянс в ванной засиял своим первозданным блеском. Полдня ушло на то, что б ковры стали коврами, а не кошачей шкурой, коими они были до сих пор, а кухня озарилась подсолнухами в разных исполнениях: экибано, бакалы, валявшиеся подушечки на кухонном диванчике и огромная картина с натюрмортом желто-оранжевых лопухов и протертой по случаю нежности утра. На стол легла солнечная скатерть. На скатерть Маги поставила прозрачную вазу с тюльпанами, которые отлично ”дружили с желтками”. ”Надолго ли”, - спокойно взгрустнулось ей.
Не забыта была и коллекция петухов, многочисленное количество которых пребывало в прозрачных шкафах, и была особенно любима ее. О, петухи – живые и звонкие краски жизни, от которых ей всегда так трудно было оторвать взгляд! Она любила петухов, она любила тех, кто любил петухов, она еще больше полюбила одного из писателей, который однажды спел оду ее любимым птицам, его книга так и называлась ”Красный петух”. У этого писателя было несколько имен, что казалось необычным и совершенно непонятным. Уважающий себя писатель, как правило, берет себе псевдоним. И со временем псевдоним так прилипает к нему, что назвав свою настоящую фамилию, он становился неизвестным. Говорили, что настоящая его фамилия Гоша Чехонкин и печатается он под псевдонимом Ронин. В кругах бомонта его звали тонко и по родственному Гри, также его называла Софико когда-то. Маги где-то читала,что у писателя произошла какая-то трагедия в жизни, но подробности не были сообщены за деликатностью момента, ибо сообщение было помещено в газету вскорости после этого печального события. Главного героя его многочисленных романов звали необычным для мужской особи именем - Нинука.Сразу всплывала какая-то ассоциация со страной восходящего солнца: Нинука, сеппука, самурай, банзай. Видно, хобби у писателя было такое ”сан”, ученое, c полетом и уважаемое Маги, потому как долгое просиживание на зеленой травке у бережка с неподвижным взглядом в одну точку не шло ни в какое сравнение с этим почтенным увлечением. Хобби то хобби, но все детальки и события времени ”его высокопревосходительство” и пребывания своего героя в Японии описывал с такой натуральностью, что из соседней комнаты до нее иногда доносился разговор ”позвольте вам заметить, господин генерал-губернатор… мэ, хитаи, кути, маю….Маса” так живо и образно они были описаны. Правда, справедливости ради, надо заметить, что Нинукой он был только в стране восходящего солнца, а когда прибывал в Россию по причине, так сказать, важных и неотложных следственных дел, о чем было уведомлено весьма ограниченное количество персон, он именовался Фанфановым Петром Порфирьевичем. Сей персонаж был главенствующем в трудах писателя, за что его Софико дурашливо и любовно называла ”Фанфан Малютка”. Ну, Фанфан это еще можно было понять, а почему ”Малютка”? Но это, видимо, было их тайной, понятной только им двоим.
Читая первую книгу Ронина, Маги почувствовала такой аппетит, что уж и остановиться не могла, ”поглащая” его романчики одним за другим.
”Как-бы не подавиться”, - весело думала она, до того понравилось ей это сладостное увлечение. И только подумала она об этом, разворачивая при этом газетку, оставленную студенточкой или Рыбаком при последнем забеге в пристанище, как наткнулась на игривый стишок про какие-то там камешки, которые куда-то полетели, да так, будто им крылья приделали и присели они на зеленую лужайку в каком-то скверике, а последний из них (этакий любитель одиночества!) приземлился под деревом, под которым был зарыт бриллиант.
”Что, что? ”, - Маги не верила своим глазам.
Так,еще раз и с самого начала.Ронин… полетели ….сквер…перстень….конкурс. Ронин? Ну, да тот самый Ронин, любитель японцев-сан, который спел песню твоему красавцу-петуху, решил поиграть со своими читателями в игру и кто победит в этой игру, тому он подарит этот самый перстень. Надо же, опять мой Ронин не подкачал. Натурален ,как в книгах и от жизни не оторван, более того, еще и азарным шалунишкой оказался.
”А надоело все, –говорит, господа (это он нас так умаслить решил), не хочу, - говорит, казнить (устал он, видимо, от деловитости расследований своего титулярного советника), а хочу миловать! Но! Но, господа! Миловать я вас буду в том случае, если принесете мне коробочку бархатную с перстенечком, да не простым, а золотым .И наградой за ваш труд усердный будет бриллиант.Не больше, не меньше. Так и сказал. И даже кодовое название придумал для игры – ”ПеПоПе”.
”Гм, поиграть с читателями, а она кто? Она и есть тот самый читатель, значит,приглашает Ронин и ее поиграть? Ну, так что, будешь играть? Эх,была не была!” - и при этих словах буря безумного азарта подхватила Маги и понесла по городам, улицам, вместе с бурей она то взмывала к небу, казалось еще немного и ее обнимет лик, еле видимый в облаках, то ежилась от холодных невских вод, то опускалась и сидела у каменного изваяния писателя позапрошлого века, то гуляла по подмосковным местам, где писал он свой роман о добре и зле, то замирала у белокаменных церквей, слушая песню звонарей, то сидела на заваленке с местными старушками, кумекая что-то свое, а потом пила вместе с ними чай из самовара, знатностью которых был славен этот край. И не знала Маги, что утихнет буря не скоро, да и не хотела она этого, ибо заблудившаяся буря была пленительна и сладостна для нее. И то, что она уносилась от спрятанного перстеня все дальше и дальше ее со временем перестало волновать.
Но буря еще не настигла Маги, она была впереди. А пока Магуша держала в своих руках петушков. Получив каждый свою порцию ласкового и любовного взгляда, все они были поставлены обратно до следующего такого же упоительныго утра. А оно было именно таким сегодня и не походило на череду других чрезвычайно хлопотливых, и этой хлопотливостью заарканивая весь день и вечер, когда уж вроде и дела все были переделаны, а хлопотливость все требовала своего разрешения в чем-то.
Смолкло подвывание пылесоса и поскрипывание ”золушки”, протирающей стекла и зеркала. Песенка, которую Маги намурлыкивала все это время про иволгу, которая тоже там чего-то пела над родником, тоже смолкла. Стало тихо.
И в этой тишине был выпит свежезаваренный чай с лимоном и многочисленными сладостями, которые не переводились в доме, но почему-то ”откладывались на бедрышках” только у одной студенточки, которую это обстоятельство никоим образом
не огорчало и, более того, приветствовалось Андро, что было совершенно непонятно Маги. Потом она быстро ”замесила Охотницу Диану” (ничего от дочери диких и таинственных джунглей в ней не было и в помине) и через пятнадцать минут она была заброшена в духовку. Нравилась Рыбаку и студенточке эта нежная запеканка.
”А что им не нравилось?” - подумалось Маги, но тут же оплошливо спохватилась.
Студенточка была, ох как избирательна в еде – ”то не хочу, это не буду, это не люблю, а это вообще фи”. Прямо беда. Но не хотелось Магуше долго останавливаться на этих мыслях, ибо покойность души еще жила в ней, и лишь время от времени трелила звоночком, но хоть был радостным и тихим .
Забежав и обстоятельно поужинав и также обстоятельно собрав рюкзак, Рыбак укатил с ночевкой на рыбалку.
- Надоест рыбачить, переночую на даче, - уточнил он, уходя, благо дача была недалеко от рыбацких мест. Пришла после занятий студенточка, приняла душ, и наскоро посушив волосы и сделав легкий макияж умчалась к своему Андро. Маги поняла, что вечер ей придется коротать одной: кот завалился спать после того, как прекратился глухой вой пылесоса, от которого он всегда преисполнялся чрезвычайным волнением и тревогой, пряча их где-нибудь в дальнем углу балкона.
Маги осталась в теплой обволакивающей кисее, которая плавно перетекла в сумерки и тут немыслимая благодать охватила душу Ма. Витражи витрин за окном поражали своим неуловимым цветом и светом. И тут ей почему страшно захотелось перебрать свои личные бумаги. Она достала свои шкатулки. Вот старые письма от матери, живущей на волжских берегах в живописной летом и забытой богом зимой деревушке, вот листочки со стихами Цветаевой, обожаемой Маги. Это сейчас у нее есть несколько книг с ее стихами, а когда-то эти листочки были свято хранимыми, как особая драгоценность, среди них засушенный подсолнух и перо петуха немыслимого отлива, вот старые дневники. Маги открыла наугад страницу и прочитала на ней.
”Я проснулась и изумительный сон прервался. Я безумно хотела туда вернуться и, невероятно (!), я туда вернулась. Я вернулась туда ,откуда ушла несколько мгновений назад :в небольшую комнату в конце школьного коридора с огромным окном, выходящим в сад ,где когда-то ходила опустошенная от слез после последнего звонка. Сад был очень нежным, бело-зеленым с чарующе-щемящим ароматом, отчего было еще тяжелее. В этом местечке школы я училась три последних школьных год до окончания школы. Я вошла в наш класс .Там были все, с кем я училась, только сегодняшние, узнаваемые и неузнаваемые. Стояли потерянные ,безумно-радостные от встречи. Меня тоже захлестнуло счастливое безумие, такое огромное ,что я забыла себя и чувствовала только
волнующую, бесконечную нежность и облегчение: я вернулась к ним. Мы были вместе и я опять становилась сильной. Я хотела сесть на свое место, искала его и поняла , что забыла , где оно, второе или третье от окна в последнем ряду.
Вдруг, почувствовав, что начинаю задыхаться, я выбежала на ступеньки той двери, которая была заложена очень давно, и лишь ступеньки с обратной стороны стены говорили о том, что здесь когда-то была дверь .Я стояла на этих ступеньках и смотрела (куда делась стена?) на родные, любимые лица одноклассников. Они звали меня и веселились. Я хотела идти к ним и не шла. Так и стояла,тревожная, пронзительная, счастливая, ждала той минуты, когда войду в класс снова. И боялась войти: там было ЭТО лицо. Я так и не вошла и узнала об этом, когда проснулась.
Шел шестой час утра. Я встала,подошла к окну и …слезы полились по щекам.Они лились долго и не было сил остановить их: было безутешно и больно.Почему я так страдала?”
Маги перелестнула несколько страниц дневника. Прошло уже много лет после того, как
она видела ЭТО лицо последний раз. Что-то неуловимо-родное почудилось ей в одном человеке, c которым она перебросилась парочкой слов в каком-то форуме, на котором Maги долго не задержалась, кажется, ник его был ”waw”.
Листая дневник, она наткнулась на свое поздравление Игорю, виртуального друга, общение с которым ее ”выбило из колеи” привычной жизни, да так
выбило, что до сих пор она не может найти ту точку отсчета, с которой и началось их общение. Поздравление было лаконичным по форме, без теплоты по существу.
”Здравствуй, Игорь! Без долгих (коротких тоже) предисловий приступим прямо к делу.
Ну, что стареем потихоньку? С чем вас и поздравляю, сударь! Ведь стареем не без полезных последствий для себя и окружающих - становимся опытнее, терпимее, добрее.
Одним словом, мудреем.И лет впереди для этого еще уйма – ты так молод еще!
Я хочу пожелать тебе гармонии с самим собой и окружающим миром.
Пусть с плохим везет меньше, чем с хорошим. Оставаться нужным (чувство ненужности никому на свете – ужасное!). Книг, картин, путешествий тебе. И света! И полета! И любви! Пусть тебе будет легко и весело в твой день!”
Дальше Маги попались страницы, где она рассуждала о душе и рассудке.
”Умеет ли наш рассудок говорить так, как душа умеет чувствовать?
Навряд ли. Язык достался рассудку и выражает он наши чувства и мысли, чаще всего ( если не всегда ), грубо и поверхностно.”
”Мда,о чем только мне не рассуждалось в этой жизни”, - подумала Маги.
”А это что?”, - Маги взяла пожелтевший, довольно плотный листок со старой позолотой c одной стороны, перевернув его, она прочитала на другой стороне.

Автор: Zebr 14.11.2006, 0:54
.. все несовпадения неслучайны (с) бред сонной Зебры
.. аллюзии на марше! (с) noname Кто угадает первоисточник? 

__________________

.. бедная девочка! – подумал Игорь, разглядывая Риту.
Бедная девочка.. сколько ей? Двадцать пять? Больше? Она так и осталась робким, угловатым подростком, с самого рождения лишенным любви и внимания. Глядя на ее худющую, с выпирающими лопатками спину, он мог рассказать о всех ее переживаниях и страхах буквально все. Гадание на лопатках.. Он нежно провел ладонью по жемчужинам ее позвоночника, неторопливо спускаясь все ниже и ниже, поцеловал ее в тонкую шейку, затем провел кончиком языка за ушком... Рита покрылась мурашками, хотя в квартире было тепло, даже жарко.. застонав, она запрокинула голову и попыталась дотянуться до Игоря дрожащими губами, но не смогла, и, судорожно всхлипнув, зарылась носиком в подушки. Бедная девочка.. как мало надо ей для счастья! Она забавляла Игоря, своей детскостью, какой-то особенной самоотдачей.. она могла часами лежать рядом с ним, и говорить, говорить, о своих маленьких и больших секретах, о том, как она разбила в двенадцать лет огромную банку варенья и мама в наказание не выпускала ее гулять, о первом поцелуе во время выпускного.. Игорь делал вид, что сердится, и она тут же начинала плакать, испугавшись, что он ее бросит.. Конечно, брошу, глупая, улыбаясь, думал про себя Игорь, но не говорил ни слова.. Она была удивительно покорна, выполняла все его прихоти с какой-то собачьей преданностью, и так же по-собачьи смотрела ему в глаза. Игорь выпил ее до самого донышка, и в последний вечер, когда она, по обыкновению стеснительно прикрываясь простыней, заспешила в ванную, бросил ей вслед тихим, спокойным голосом: «я люблю тебя». Она замерла, не оборачиваясь.. вдруг, ссутулилась, тоненько заплакала.. она поняла, что этот вечер – последний. Не двигаясь с места, босиком на холодном полу, она стояла и тихонько плакала. Игорь вздохнул, вылез из постели и тихонько обнял ее сзади. Бедная девочка.. ты сочинила себе волшебную жизнь, и себя в ней, под странным выдуманным именем.. милая, ты повзрослеешь, у тебя появятся острые зубки, непробиваемые панцири, к твоему сердцу будет невозможно пробраться неискалеченным, но глубоко внутри всегда будет маленькая девочка по имени Маги.. Но ничего из этого Игорь ей не сказал, лишь крепко стиснул на мгновение, и в первый раз в жизни занялся любовью с плачущей девушкой..

Автор: су-27 14.11.2006, 16:10
Телефон Игоря по-прежнему не отвечал. За всеми своими хозяйственными заботами Гри как-то машинально перезванивал ему, но не акцентировался на том, что тот не отвечал.
В пять часов, в тот самый момент, когда Гри собирался прогуляться до ларьков к метро, в дверь позвонили. В дверях стоял моложавый человек, одетый по моде «а-ля браток», т.е. в кожаную черную длинную куртку, синие джинсы и с немалой цепью «желтого металла» на бычьей шее. Был он слегка грузен, но легок в движениях. Под локтем незнакомца была зажата невесомая папочка хорошей кожи. Уверенный взгляд и внешний вид выдавал в нем преуспевающего представителя власти.
-Здравствуйте, гражданин Чехонкин,- нараспев проговорил он фамилию, чем сразу не понравился Гри.- Позволите войти?
Не дожидаясь разрешения, он, слегка отодвинув хозяина, вошел и по-хозяйски огляделся.
- Да-а-а, стиль «а-ля натюрель»… Небогато…
- Да вы кто, собственно?- Обалдело спросил наконец Гри, пытаясь припомнить, где он слышал эту фразу.
- Я, собственно, старший оперуполномоченный Колобов. Удостоверение, благоволите взглянуть.- Он протянул красную корочку.
- А… а в чем дело?- Глупо вопросил Гри. Ясно, что было дело-то.
- Дело, изволите ли видеть, в том, что вы несколько раз звонили на вот этот мобильный номер.- Он сунул под нос Гри длиннющую распечатку, похожую на перфоленту, с какими-то цифрами или номерами.- Вы знакомы с гражданином Вилковым?
- С Игорем?
- С ним.
- Да… а… а что случилось?
- А случилось принеприятнейшее дело- гражданин Вилков приказал нам всем долго жить.
Гри медленно присел на колченогий стул…

Автор: Очкастая 14.11.2006, 16:53
Накануне вечером...

Игорь вздохнул, вылез из постели и тихонько обнял ее сзади. Бедная девочка.. ты сочинила себе волшебную жизнь, и себя в ней, под странным выдуманным именем.. милая, ты повзрослеешь, у тебя появятся острые зубки, непробиваемые панцири, к твоему сердцу будет невозможно пробраться неискалеченным, но глубоко внутри всегда будет маленькая девочка по имени Маги.. (с)Zebr

Маги перестала наконец плакать, завернулась в простыню и вышла в ванную. Игорь самодовольно смотрел ей вслед, на ее острые, сложенные, словно нерасправленные крылья, лопатки. Он был летчиком не только на деле, но и в душе (ударение на второй слог). И в душе (ударение на первый слог)... Хотя в последнем варианте, скорее, на-летчиком...
Сила воли вдруг оставила его и он решил, что прощальное "люблю" можно повторить еще раз.
Тихонько, чтоб не скрипнула, пиоткрыл дверь. За занавеской с полупрозрачными рыбками виднелся трогательный силуэт. Шумела вода. Маги выгнула спинку, и в позе "пантеры перед прыжком" массировала позвоночник ниспадающей струей...
Он резким движением отодвинул шторку. Маги мгновенно распрямилась. Душ заколотил аккурат по ее макушке, брызги отскакивали от милых черт, плечиков, задорных упругих грудок, и волнительно щекотали сухую кожу Игоря.
Вытянутая вперед рука Маги тоже была сухой, в ней поблескивал маленький серебристый пистолет. Но Игорь Вилков не успел перевести на него взгляд...

Маги не стала выключать воду. Наоборот, заткнула слив резиновой пробочкой. Она не любила смотреть потом по телеку на залежалых синюшных мертвяков... Ей нравилось исполнять работу чисто и красиво, а для этого труп должен быть обнаружен довольно быстро после ее ухода...
Перешагнула через бывшего любовника, в дверях обернулась.
Он лежал на спине, маленькая красная дырочка, словно ожог от потушенного окурка, виднелась аккурат посередине его античного лба. Падая, Вилков неестественно подогнул под себя руку. Она наклонилась, поправила, - положила на низ живота.
"Так эстетичнее, " - заметила Маги. И прихватила с крючка полотенце.
Одеваясь в большой комнате, натягивая джинсы прямо на голое тело и застегивая на груди шифоновую полупрозрачную кофточку, она пыталась одновременно говорить по мобильному:
- Да, на его съемной... Да, водил девок. Вы были правы, шеф! Пистолет спрятала в ванной заранее... Нет, расшифровку кода Автора не нашла... Слушаюсь. У него ноутбук, - просто заберу с собой... Спасибо, я старалась.

Она оставила дверь незапертой. С компьютером под мышкой неслась вниз по лестнице. Надо было спешить, через несколько минут вода хлынет через край ванной...

"Ничего-ничего, когда-нибудь и я заживу, как все нормальные люди. Заведу семью, нарожаю детишек. Буду читать детективы тихими вечерами. Шеф обещал отправить меня "на пенсию" через пять лет, к тридцатнику, я буду еще совсем молодой.
Оранжево-желтая с красными ”пятнами” кухня, сине-белая спальня и гостиная цвета ”бордо”... Когда-нибудь все это будет в моей жизни..."

Автор: су-27 14.11.2006, 17:10
....опускаю пока начало разговора и выяснение обстоятельств смерти....

- Скажите, а Игорь ничего вам не рассказывал о летописи?- Спросил оперуполномоченный.
- Летописи…Летописи?- Гри медленно приходил в себя.
- Да, такая старая штука, в которой писано о делах давно минувших дней, преданьях старины глубокой?
- Бросьте ваш тон, уважаемый. Я знаю, что такое летопись. Нет. Не говорил.
Гри сам не знал, почему соврал оперу. Из-за этого уверенного говорка, пересыпанного не к месту старинными словами, из-за этого оценивающего взгляда… Нет, из-за «Чехонкина», произнесенного со смаком.
- А чем он в последнее время занимался, вы тоже, конечно, не знаете?- Игнорируя Малюткину реплику, продолжал Колобов.
- Послушайте, вы сюда явились как официальное лицо? Это допрос? Я -свидетель?
- Не кипятитесь понапрасну, милостивый государь, нужно будет- и допросим. После. Пока же я здесь устанавливаю оперативный контакт, ежели угодно. Так что же?
- Мне… Я не знаю. Мы можем поговорить позже?
- Жаль… Позже будет у меня на Житной. Обстановка, знаете ли, другая будет. Хотелось так, по-простому, без протокола. Впрочем, извольте,- он быстро настрочил на бумажке,- вот вам повестка. В четверг, 10.00, жду вас официально. Автограф, будьте так любезны, вот здесь. Вот и чудненько. Жаль, все же!- Сказал он уже в дверях.
Летопись… Карамзин… «а-ля натюрель»…

Автор: KatrinK 17.11.2006, 5:36
Щетки отступили, по стеклу забарабанили струи воды, быстро смывающие пену, вслед за ними, как в хорошем оркестре, вступили вентиляторы. Ворота поднялись, весело мигнули зеленые огоньки. Старший оперуполномоченный Колобов по прозвищу Колобок аккуратно съехал с платформы и остановился у обочины.
-- Ну, Марья Алексеевна, сейчас чуть-чуть пылесосом, потом децел полироли на торпеду и будешь ты у меня как новенькая.

Марья Алексеевна, она же "Машка", не возражала.

Колобов очень любил свою машину, порой ему даже чудилось, что в этой любви есть что-то ненормальное, но куда было деваться, ведь «Машка» единственная, кто всегда его понимает и безошибочно чувствует настроение. Вот сейчас она стоит такая покорная и беззащитная, а бывает резвой и веселой. И никогда никаких капризов, никаких выкрутасов. Поначалу, правда, он назвал свой Лексус «Лехой». «Леха» был классный друган и свой парень, но из этой дружбы очень скоро нежным цветком проросла любовь, и «Леха» как-то незаметно превратился в «Машку». Впрочем, отдавая дань «Лехе», Колобов иногда называл свою машину Марьей Алексеевной.

Водя пылесосом по сидению с пассажирской стороны, Колобов глубоко вдохнул и почувствовал едва уловимый аромат – Даша. Как ни странно, грязи с ее стороны было гораздо меньше, чем с его. Оно и понятно – наша девочка не шлепает по лужам и распутице, ее изящные ножки ступают все больше по коврам и по паркету. С порога и сразу в авто. Даша… Имя такое нежное, круглое, мягкое – совсем ей не подходит. Услужливое воображение тут же нарисовало картинку: Сонная Даша с чуть взлохмаченными волосами стоит на его кухне. На ней фланелевая пижама с синими пингвинами (у него такая была в детстве), лицо без косметики выглядит милым и домашним. Она стоит у плиты и жарит яичницу с сосисками на завтрак. Да-да именно так: в пижаме с пингвинами, а не в шелковом кимоно с драконами, и именно яичницу с сосисками, а не авокадо с креветками. Внезапное видение было таким объемным и реальным, что он даже почувствовал запах жареных сосисок. А перед мысленным взором уже нарисовалась следующая картинка: вечер, за окнами идет снег, в мягком свете торшера он сидит в глубоком кресле с томиком Карамзина. Из кухни доносится упоительный запах жаренного с чесноком мяса, странным образом сочетающийся с ароматами ванили и корицы, которые источает подходящий в духовке пирог. В соседней комнате старший сын склонился над книжками (рядом на столе непременно - глобус), а на ковре, у его Колобковых ног, играя со своими игрушками, гулит белокурая малышка. В дверях появляется Даша в белом домашнем платье и улыбается ему: «К столу, все готово». А вот они с Дашей на берегу балтийского моря, холодный осенний день, лес в ярких красках. Голубые джинсы красиво облегают длинные Дашкины ноги, на ней белый свитер с высоким воротом (как ей идет!) и синяя куртка с капюшоном. На нем тоже джинсы свитер и куртка. Они сидят на корнях огромной старой сосны смотрят на серо-зеленые волны и тихо разговаривают о том стоит ли перевести сына в математическую школу или не мучить ребенка: его нынешняя школа хоть и простая, но в пяти минутах ходьбы от дома….

В щели между сидением и спинкой что-то блеснуло. Колобов просунул руку и извлек оттуда сережку с довольно крупным фиолетово-коричневым камнем и клочок бумаги. «Ах, ты курица, Даша-растеряша» - все еще находясь на волне своих пасторальных фантазий, по инерции подумал он. Мимо машины со смехом прошли две девочки-школьницы в руках у них были булочки с сосисками, которые продавались тут же в кафе. «Так вот откуда пахло сосисками» - подумал он и вдруг ужасно разозлился на самого себя – «Распустил сопли как баба. Дашка - обычная стерва. Подбросила ему жирную наживку, а он и рад стараться - заглотил вместе с крючком. Вот теперь она его и водит на леске как глупого жирного сома». Ему захотелось швырнуть сережку в придорожную грязь, но он сдержался и аккуратно (да что там - бережно) положил ее в карман. Развернул скомканный бумажный шарик. На обрывке Дашиной рукой были написаны буквы и цифры.

Автор: су-27 17.11.2006, 12:10
Гри вышел на улицу, крепко задумавшись. Почему опер этот так живо свернул разговор? Почему не спрашивал больше о летописи? Вообще, опрашивал о каких-то глупостях. Он, конечно, гад, но вряд ли серьезно думает о том, что Гри мог убить своего друга. Да и не давил, в общем. Странно. Торопился, что ли?
Гри с детства приучил себя доводить начатое до конца. Чаще- до победного. По жизни это иногда мешало- бывает, возьмет кроссворд со скуки, а потом полночи не может заснуть, вспоминая какого-нибудь автора «Саги о Форсайтах». Чаще вспоминал, но бывало, что мучился несколько дней. Потому загадок не любил.
Теперь же налицо загадка. Летопись эта, чего в ней такого? Обгорелый кусок пергамента с закорючками, которые и прочесть-то- не прочтешь. Задумчиво Гри брел вдоль площади, обходя памятник Ленина. По периметру сидели тинэйджеры с досками-скейтами, пара на велосипедах выделывала по брусчатке немыслимые кренделя. Поодаль работяги снимали покрытие- очередной прорыв трубы. Гри огляделся- в сторонке от всех сидела девушка, явно скучая. Легкая курточка, коротенький топик, джинсы, темные очки- ничего особенного, хотя Гри она показалась смутно знакомой. Впрочем, мог и ошибиться.
Машину Гри бросил на Ленинском. Подходя к своему «апгрейду», как он ее называл, машинально оглянулся- на той стороне площади к перекрестку от Управления бежал Колобок. «Эк, поспешает»,- подумал Гри. Колобок заскочил в красивенный бежевый Лексус, сходу рванул в сторону Якиманки. Гри, как раньше, на одном рефлексе, не думая, зачем это делает, вскочил в свою «пятерку», срезав путь какой-то иномарке, бросился догонять маячившего вдали внедорожника. Благо, в это время здесь всегда пробка. Гри старался не упустить Лексус из виду, но тот вдруг развернулся через две сплошные и рванул в обратном направлении. Оглядевшись, Гри последовал его примеру, но тут, как всегда, из-за припаркованной у обочины «Газели», выскочил «продавец полосатых палочек», радостно улыбаясь и тормозя Гри. «Черт, уйдет! И денег нет!»,- пронеслось в голове у Гри. Лексус уже поворачивал с площади в Апаковский, нарушая. Но тут, на счастье Гри, за ним начала парковаться черная Бэха с тонированными стеклами, наехав подходящему к «пятерке» гаишнику на ногу. Потеряв интерес к не слишком перспективному клиенту, тот переключился на водителя фашистской машины, чем Гри и не преминул воспользоваться. Лексус он догнал уже у Павелецкого, даже не поверив своему счастью. Погонявшись по пробкам (что, в общем было Гри на руку, ибо его «пятерка» вряд ли смогла бы тягаться с оперским Лексусом на свободной дороге), наконец прибыли в Обуха. Лексус въехал на территорию, а Гри остановился невдалеке на обочине. «НИИ мозга РАМН», прочел Гри табличку на заборе. Во как. То-то опер такой умный, ему мозги чужие пересадили- посмеялся про себя Гри. Однако чего это он тут забыл?
Если бы Гри не был так увлечен разглядыванием ворот и табличек, он бы заметил, наверное, как в десятке метров от него плавно припарковалась черная БМВ с темными стеклами. За рулем сидела девушка в курточке и черных очках…

Автор: су-27 17.11.2006, 13:35
Колобов вошел в здание Института, попросил на вахте профессора Брюсова. Профессор спустился через пять минут, все такой же домашний и уютный.
- А, здравствуйте, молодой человек. Приехали проведать своего подопечного? Должен вас огорчить, он приходил в себя, но теперь снова без памяти.
- Здравствуйте, доктор. Что значит «без памяти»? В коме?
- Без памяти- значит без сознания. И с памятью у него, похоже, не все в порядке.
- Это как?- Спросил Колобок, поднимаясь вслед за Брюсовым по лестнице.
- Буквально, молодой человек. Хотите взглянуть?
- Если возможно.
- Пожалуйте за мной. Вот сюда,- профессор открыл дверь палаты, пропуская Колобка.
В палате стояли две высоких койки и кресло, в котором, закинув точеную ножку, сидела медсестра, взглянувшая на входящих поверх журнальчика без интереса. Около коек стояли стеллажи с какой-то хитрой техникой, от которой к больным тянулись провода и трубочки.
- Вот он, ваш герой,- указал доктор на правую койку. Ну, как, Леночка, наши больные?- спросил он у сестры.
- Без изменений, Владислав Маркович. Владислав Маркович, я могу отлучиться?
- Да, конечно, Леночка, спасибо. Ну-с, что тут у нас?- профессор подошел к приборам, что-то пощелкал.- Так-с…
- А это кто?- Спросил Колобов, указывая на вторую койку. На ней возлежал какой-то щуплый предмет, забинтованный от шеи до глаз и от глаз до макушки.
- Это? Вчера привезли. Ножевое. В шею колотая, резаные раны волосистой части, ну и по мелочи. Выкарабкается.
- Причем тут ножевое? У вас же по головам, кажется.
- Да-а-а… Скорая ведь знаете, как работает? Что ближе- туда и привезли. Переведем попозже.
- А-а-а. А откуда привезли?- скорей по привычке спросил Колобок.
- Да рядом здесь. Из ресторации. Драка, все такое. А вы не в курсе?
- Я? Почему я должен быть в курсе? В курсе чего?
- Ну…хмм…впрочем, неважно. Вот он, ваш подопечный. Все параметры в норме.
- А когда он очнется? Когда можно будет с ним поговорить?
- Этого я вам сказать пока не могу. Парень крепкий, нужно только время. Запаситесь терпением.
- Жаль. Времени как раз мало. Спасибо, профессор. Держите меня в курсе.
- Хорошо. Как только- сразу дам знать.
Выходя, Колобок еще раз взглянул на левую койку, где лежал Щуплый, и успел заметить, что веки его слегка дрогнули.
Проводив Колобова, профессор подошел к регистратуре.
- Дайте мне, пожалуйста, данные на вновь поступившего. Того, из ресторана.- попросил он.
- Минутку, Владислав Маркович. Я вам занесу,- ответила дежурная.
Через несколько минут Владислав Маркович набрал на телефоне номер:
- Олег Борисович? Здравствуй, дорогой. Брюсов, да. Как поживаете? Как детишки? Ну и ладненько. Да, спасибо, помаленьку. Олег Борисович, подскажи-ка мне, дружочек, можешь ли ты узнать одну безделицу… Да, поступил вот один больной… Да, хотелось бы узнать, от кого?..

Автор: Artur 17.11.2006, 17:36
Кукарача заметил как бы смазанные, как бы мимолетные взгляды посетителя палаты.
Вот именно, что "как бы". Или бандит, или мент. Скорее, мент. Нынешние бандюки так явно не светят свои голды в палец толщиной. Разве что самые рядовые "быки". Но у этого взгляд был далеко не быковский. Значит, мент, этот, как его, перевертыш, или нет, оборотень, о, как. Щас будет спрашивать у этого старого пер.. перца, кто, откуда. Ну, с этим все нормалек. Фирма веников не вяжет. Специально организвали драку в ближайшем, так называемом ресторане, а если точнее, тошниловке. И якобы порезали. И скорая якобы приехала. Но перебинтовали профессионально. За "биографию" можно не волноваться. Разработать во всех подробностях, правда, еще не успели, но говорить он все равно еще якобы не может. Вот, бляха-муха, попал так попал. Это ж на скоко незрелых лимонов должно быть дело, чтобы такая подготовка. Ну, зато отдохну. И кукарача заснул. Якобы.

Автор: Artur 17.11.2006, 18:41
У Директора охранной фирмы "Страшный дракон" зазвонил телефон. Не один из сотовых. Не один из тех, что на столе. Зазвонил телефон, стоящий на полке, там, где размещались всякие сувениры и подарки. Телефон старый, обшарпанный, матово черный, без наборного диска, с расколотой трубкой. А главное - ни у телефона, ни у трубки не было никаких проводов. Когда Директора спрашивали любопытные гости об этом странном телефоне, он привычно махал рукой и говорил, что это сувенир из далекого прошлого.
И вот этот "сувенир" зазвонил. Директор встал из-за стола, подошел к полкам и, вытерев вспотевшую правую ладошку о джинсы, поднял трубку без провода.
- Ну и?
- Хам, - подумал Директор, и вежливо ответил: -Всё нормально, он в палате.
- Кто? - опять же по-хамски спросила трубка без провода.
- Наш самый лучший, можно сказать, боец.
- Так можно сказать, или лучший?!
Трубка без проводов в руках Директора, как и сам телефон, тоже без проводов, в глазах Директора накалялись.
- Так точно, самый-самый лучший! Боец Кукарача!
- Кто-кто-о-о? Ты хочешь сказать, что боец по имени Таракан может быть самым лучшим?!
- Так точно! - гаркнул Директор. Так, как гаркали ему бойцы. Так, как гаркал он раза два-три в год в трубку без проводов.

Начальник отдела № 333 Главной Конторы, положив трубку "обычного" телефона, улыбнулся.
Наконец-то Петька, Петр Петрович Петров, которого готовили, можно сказать, с юности, попал в дело. Настоящее дело. Не зря, когда Контору разваливали, переименовывали, душили, он, начальник отдела 333 (так в шутку назвали отдел Истории Государства Российского) смог отстоять и остатки отдела (несколько человек), и самых ценных, самых серьезных законспирированных агентов.

Автор: Venera 18.11.2006, 4:13
Они никогда не знали друг друга, даже не подозревали, что их двое,
близнецы мало похожие друг на друга, говорят, таких близнецов называют просто двойняшками, вот только глаза, глаза девочек были почти идентичными, огромными и завораживающими, похожими, как две капли воды и вместе с тем, необъяснимо разными. Только когда эти крошечные создания смотрели на тебя, создавалось впечатление, что это взгляд одного человека и их было трудно отличить друг от друга, порознь – это были две совершенно разные девочки.
. Судьба распорядилась так, что им не суждено было узнать друг друга, хотя одна их них все-таки успела увидеть свою сестру, свою вторую половинку….
Лето в тот год было очень жаркое, дожди шли редко, асфальт плавился под ногами и находиться в душном городе было невыносимо, а так как дел у Маги особых не было она взяла отпуск и уехала подальше от суеты, и многоголосья улиц. Её душа рвалась к морю, сама не осознавая почему, но там, на песчаном берегу, у кромки воды, под шум волн она превращалась в другого человека, словно из глубины сознания вырывалось наружу что-то необъяснимо родное, ей казалось, что когда-то давно она жила здесь и была очень счастлива. И Маги опять поехала на Крымское побережье в Лазоревское, она по необъяснимой причине, почти каждый год ездила именно туда, сама не осознавая почему, но её тянуло туда словно магнитом.
Часто во сне, она видела морской берег и две бегущие по песку девочки, им очень весело, они смотрят друг на друга и начинают громко смеяться, затем какой-то бархатистый женский голос зовет их, этот голос завораживает, окутывает теплотой и нежностью, ей становится очень хорошо и спокойно. Но в тот момент, когда она видит протянутые к ней руки, Маги каждый раз просыпается и каждый раз она чувствует, что продлись это видение ещё хоть на миг, она вспомнила бы, что-то очень важное в своей жизни, заполнила б пустоту и боль, внутри себя, которая разъедает её с каждым годом все больше и больше. Эта ночь была особенно тревожна, сон был почти реален, запахи, звуки, даже песок под ногами, все было слишком осязаемо.
В то утро пробуждение было особенно тягостным, и провидению было угодно, чтобы Маги в этот день увидела глаза своей судьбы…

Автор: Venera 19.11.2006, 2:30
На море был легкий бриз, по песчаному берегу, плавной и грациозной походкой шла девушка, на фоне голубого неба и сине-изумрудного моря, вся в лучах золотистого солнца, она была великолепна. Маги чувствовала на себе восхищенные взгляды мужчин, ей всегда это нравилось, и она умела этим пользоваться, но «не теперь, не теперь, я устала и хочу просто отдохнуть от всего этим летом », - думала она. На встречу ей шла молодая, очень интересная пара, особенно была хороша худенькая стройная брюнетка, парень любовно смотрел на свою спутницу, когда они поравнялись с Маги она случайно услышала их разговор:
- « Софико, любимая, ну что с тобой, тебе опять не здоровиться, может пойдем в номер…»-
Здесь девушка подняла свои глаза и на миг встретилась с глазами Маги, и они разошлись. Боже этот взгляд, он проник почему-то в душу, она даже остановилась и, обернувшись, посмотрела им вслед, « что со мной, почему у меня все похолодело внутри, и эти глаза, глаза…», но вскоре её внимание отвлекла компания молодых, загорелых, накаченных парней, которые сразу стали проявлять знаки внимания, когда увидели столь очаровательное создание. Маги приостановилась на минутку, выслушав комплементы, и затем, весело засмеявшись, убежала, помахав на прощанье. Ей очень захотелось остаться одной, почему-то эта девушка не выходила у неё из головы, эти глаза. Когда она зашла в номер и заглянула в зеркало, на неё смотрели глаза незнакомки.

Все, что помнила о себе Маги, укладывалось в несколько строчек предельно лаконичной биографии: детдом, школа- интернат, затем ПТУ, где их научили шить халаты, наволочки и всякую дребедень, вообще стандартный набор для работы на швейной фабрике. О детдоме и интернате она никогда, никому не рассказывала, это было её самое больное место: издевательства и унижения более старших детей и постоянное чувство голода, но это было ещё не самое страшное, беда её поджидала « за углом» и пришла как всегда неожиданно.
К пятнадцати годам, Маги из щуплого цыпленка превратилась в цветущую и очень красивую девушку, изящным станом и своими огромными, завораживающими глазами, она привлекала внимание многих.
В интернате начались сексуальные домогательства здоровенного завхоза, постоянно находившегося под действием зеленого змия. Маги как могла старалась избегать его, но однажды, поздно вечером, этот жирный боров, в сильном подпитии, изнасиловал её в душевой, на холодном кафельном полу, искалечив её чистую и непорочную душу и испачкав её тело. Маги долго лежала на голом, грязном полу как каменная, она не могла даже плакать, внутри все горело огнем, она ощущала только боль и пустоту. Не смотря на все лишения и унижения, через которые она прошла в детдоме, её удалось остаться возвышенной и романтичной девушкой, она украдкой читала романы и книги о приключениях смелых и возвышенных духом героях, и мечтала, мечтала… А теперь этот гад, своими грязными лапами все очернил и испоганил, он убил и разрушил не только её, а весь её мир, который она так берегла. Да сегодня нет больше глупой наивной дурочки, она умерла, а родилась другая, сильная и безжалостная Маги, и она отомстит за себя, она больше никому не позволит обидеть себя, отныне она сама сможет постоять за себя. Жаловаться было бесполезно, Но даже тогда, лежа на этом грязном и перепачканном полу, она и представить, не могла, как далеко заведет и в какие темные дебри забросит её судьба….

Автор: Очкастая 20.11.2006, 0:05
Собственно, я просто описала одно из предложений Никоты.
......................................................
У Маги всегда были очень аккуратные, но состриженные под самые подушечки пальцев, ноготочки. Знакомые шутили: «Понадобится кому глазки выцарапать, - а нечем?!»
Сама же девушка придерживалась иной философии на этот счет: соперницу можно изничтожить и иными способами. Слово да дело, ежели их «отточить», не то что не хуже коготков, а, иной раз, и больнее кинжала ранят.
Но это была шутка, девушка не могла носить «вампирический» маникюр из-за своего хобби. Она профессионально занималась альпинизмом, еще со времен своей пэтэушной юности. Чтобы не терять сноровку в клубе к альпинистской стенке, с искусственными наростами-ухватами, подходила не реже двух раз в неделю. Ну, и, само собой, не реже двух раз в год – в горы…

В то лето, казалось, ее практика на местности не состоится. Напарники и напарницы как-то резко:
а) переженились и укатили в свадебное путешествие;
б) приболели;
в) засобирались в декрет…
Инструктор предложил вариант: разбавить чисто мужской «дуэт», влившись в компанию некоего молодого атлета Мишки и начинающего седеть крепкого интеллигента Андро. Маги согласилась.

Полетели на Камчатку, на Ключевую сопку. Высота восхождения 4750 метров. Андро шел первым, за ним - наша будущая Никота, потом Михаил.
Маршрут, в общем-то не сложный. Единственный каверзный участок – там где склон шел круто, почти отвесно, и был заснежен и обледенел. Шипы на толстых ботинках крошили под собой белую корку, ноги то и дело безвольно соскальзывали. Одна надежда - на силу рук...
Андро прилипал к колючему от холода скату всем телом, вгонял перед собой острый носик ледоруба, подтягивался, вбивал страховку...
Этот крюк пошел как-то слишком легко. "Может быть, не пробил до породы?" - мелькнула в голове небрежная мысль. Но до выступа, - удобной платформы, где всю тройку ожидал отдых, оставалась всего пара метров. И он решил побыстрее их пройти.

Если бы нога не соскользнула, он бы сделал очередную подтяжку и оказался совсем рядом с вожделенной целью. Но шипы в очередной раз подвели. Подвел и подозрительно загнанный крюк.
От рывка, который увеличивает нагрузку в десятки раз, вылетела и страховка перед Маги. А это означало, что и последняя, нижняя страховка, принявшая на себя силу уже удвоенного рывка, с нагрузкой до четырех тонн, точно не выдержит. Одна надежда на спасение - зацепиться ледорубом.

Маги летела на спине очень быстро, хотя ей казалось, что необыкновенно медленно. Почему-то разглядывала облака, запоминалась каждая мелочь. Одно похоже на мультяшного барашка, другое, полупрозрачное с размытыми краями, - на сладкую вату... Сравнения были банальными, зато они отвлекали начавший паниковать мозг от мысли о предстоящей смерти. Руки тем временем судорожно колотили ледорубом по склону.

Она не помнит, как нанесла удар, и совершенно точно не видела - куда его наносит. Но падение на секунду задержалось, потом, опять-таки от рывка Андро, продолжилось, хотя уже и с меньшей скоростью... Теперь зацепиться было гораздо проще.
Но что это? Острый изогнутый носик спасительного орудия вошел глубоко, до самой породы и окрасил вокруг себя снег в алое, будто склон был живой и начал кровоточить от нанесенной ему раны...

Михаил лежал на боку, когда напарники подползли к нему, то увидели зияющую багряную дыру прямо посередине лба. Свое первое "фирменное" попадание будущая Никота совершила абсолютно случайно...

Потом они летели в вертолете. Опять втроем: Андро и Маги сидели на скамье, Михаил лежал на полу в полиэтиленовом мешке, словно в спальнике. Потом Андро дал ей выпить. Потом она спала. Потом болела голова. Потом было пусто на душе и вокруг. И никто к ней не подходил, наверное, не знали что сказать. Только Андро:
- Девочка! Все будет хорошо. Все, что происходит с нами впервые в жизни, повергает нас в шок. Это просто страх перед неизведанным, его нужно просто пережить.
- Вы когда-нибудь убивали человека? – спросила Маги.
- Я? - Андро помедлил и заглянул ей в глаза, если бы он увидал там нервозность, или слезу, он бы соврал, но взгляд был спокойным, и поэтому он сказал правду. – Да. Однажды , уже давно, я был на месте новичка, и на моей страховке завис мой друг. Я отказался рубить веревку... но я бросил ему свой нож.

С этого момента Маги и Андро оказались навсегда в одной связке. Эти нити были невидимы, они могли растягиваться на тысячи километров, а могли сужаться до длины маленького столика в кафе, но разрубить их было уже невозможно…

Автор: Venera 20.11.2006, 0:46
Теперь, после стольких лет её непростой, насыщенной событиями жизни, Маги почти никогда не вспоминала ту кошмарную сцену, да и вообще постаралась выбросить из головы, забыть все, что было связано с её прежней жизнью, да и было ли это, за время её работы у шефа, она сменила столько имен, рассказала столько легенд, что иногда и сама уже не помнила кто она на самом деле.

Автор: KatrinK 20.11.2006, 5:39
405.31.11. _ 51.402.21.73.42.14.33.03. _ 51.23.53.403.11.01.44._ 405.115.405. _ 405.111.Г.91.203. _ З.125.41.42.85.

Вот что было написано на листочке. Колобок уже полчаса крутил бумажку так и эдак, недоумевая, что бы это могло быть. Номер телефона? Счет в банке? IP адрес? Нет не похоже. Почему среди цифр попадаются буквы? Ячейка в камере хранения? Слишком длинно. Пароль? Тоже длинно и почему с пробелами? А вдруг это код!? Мысль была богатая… Хотя, нет, маловероятно. Зачем Дашке писать коды? На этот вопрос наверняка есть простой ответ, нужно просто позвонить и спросить. Но Колобку не хотелось звонить – слишком велик был риск нарваться на грубость, к тому же каким то шестым или седьмым чувством он понимал, что сообщать Даше о находке не стоит, во всяком случае, пока.

Колобок вдруг почувствовал сильный голод и понял, что с утра еще ничего не ел. На другой стороне улицы гостеприимным светом светилась витрина ларька, средней паршивости, где торговали курицами гриль. Чернявая продавщица с густо накрашенными ресницами, напоминающими шмелиные лапки, сложила для него в бумажный пакет курицу, три больших ломтя черного хлеба и две бутылки пива. Голод уже не просто заявлял о себе, а орал во всю мощь, Колобок едва сдерживал себя о того чтобы, подобно первобытному троглодиту, разорвать добычу руками и впиться зубами в сочное мясо. Но есть, сидя в машине, не хотелось. «Поеду на Кутузовский» - решил он – «тут не далеко, а работяги уже, наверное, ушли».

«Хороший у меня подъезд» - думал он, поднимаясь. «Лестницы широкие, чистые. Просторные площадки выложены метлахской плиткой - добротная классика без лишних наворотов - чугунная решетка перил восстановлена, в окнах сияют чистым стеклом стеклопакеты, на подоконниках пристроились цветущие герани (еще в первый свой приход сюда он убедился, что они искусственные)». Сверху послышался шум. Хлопнула дверь. Кто-то спускался по лестнице. Этот кто-то бежал вниз очень быстро и топал как слон. В конце каждого марша следовал прыжок с предпоследней ступеньки. Колобок насчитал четыре прыжка, когда увидел «прыгуна». На верхней ступеньке лестницы появилась девушка. Темные волосы топорщатся «ежиком», голубые глаза сияют весельем. Узкие черные брюки, короткая мохнатая шубка с капюшоном - тоже делает ее похожей на ежика - на ногах «армейские» ботинки на «тракторе». Увидев его, девушка прекратила свой скоростной спуск, ухватившись за перила. По инерции ее качнуло вперед. Она восстановила равновесие и замерла на секунду, но, поняв, что ее поймали с поличным, тут же побежала дальше, на ходу послав Колобку чуть смущенную улыбку. «Ишь ты!» - подумал он – «Скочут тут всякие. Вот отгрызу себе лапу и вырвусь из Дашкиного капкана! А потом закручу с этим веселым ежиком. А что? удобно. Живем по соседству, и ездить никуда не надо. Интересно кто она такая?» – Колобок еще плохо знал своих соседей.

Вернее знал он только двоих. Наверху жил какой-то банкир – Колобок ходил к нему выяснить какую из вентиляционных труб тот использует, чтобы не врезаться туда же. Рядом на площадке жил писатель. Писатель приходил к нему сам, просил предупредить его заранее, если в процессе ремонта потребуется отключить электричество на общей фазе. Он, де, работает на компьютере и слишком ценит свой труд, чтобы потерять информацию из-за внезапной отключки.

О том, что «писатель» - писатель, Колобку поведал банкир. Впрочем, внешний вид писателя тоже убеждал. Породистый господин, на вид - немного за 50, на самом деле, наверное, больше. Зачесанные назад смоляные волосы едва тронуты благородной сединой, крупный, классической формы нос слегка кривоват (а в переделки то видно доводилось попадать хоть и интеллигент), дорогие очки в роговой оправе, мягкий пуловер домашней вязки. Колобку подумалось, что для завершения образа не хватает кашне, но кашне не было.

Впрочем, кашне у писателя действительно имелось. Однажды, Колобок встретил его на парковке у дома, на писателе как раз было кашне, прекрасно гармонировавшее с черным пальто и шляпой. Колобок похвалил себя за проницательность и, поздоровавшись с писателем, решил, что момент вполне подходящий чтобы поболтать по-соседски, так сказать на коротке.

-- Как продвигается Ваш новый роман? – спросил он, и вдруг подумал, что не знает пишет ли писатель романы. Может он пишет рассказы или вовсе какие-нибудь там эссе.
-- Что вы имеете ввиду? – поднял брови писатель – если то, что французы называют avoir un flirt, то мой последний роман закончился три года назад тем, что называют mariage.
-- Марьяж? – тупо переспросил Колобок (он помнил, что это что-то картежное, но что это обозначает в данном контексте сообразить не мог)
-- Ну да, к обоюдному счастью обеих сторон – усмехнулся писатель

«Блин, это он мне об интрижке какой то толкует, видно разошлись по согласию» -- Колобок уже пожалел, что ввязался в этот разговор. Но в нем вдруг взыграло любопытство.

-- Ну а над чем вы сейчас работаете, что пишите? – спросил он немного небрежно, под стать своему новому знакомцу.
-- Помилуйте, я вот уже лет 20 как ничего не пишу, я криптограф. Специализируюсь на ассиметричных системах, так называемый «открытый ключ», слыхали наверное? Хотя в последнее время меня, знаете ли, все больше увлекает история криптоанализа или даже – он улыбнулся своим мыслям -- криптоанализ истории. Писатель рассмеялся своей шутке и взглянул на Колобка так будто не сомневался в том, что тот мог ее оценить.

Колобок усмехнулся, впрочем криво, он уже ругал себя последними словами за этот идиотский порыв «навести мосты»: «Вот дурак, надо было выяснить сначала кто он такой, а потом уже лезть с вопросами о творческих планах, выгляжу же круглым идиотом!» Они расстались у входа в подъезд. Писатель потопал наверх, а Колобок сделал вид, что застрял у почтового ящика. На самом деле он просматривал список жильцов. А.А. Щербина – значилось против квартиры Писателя.

На следующий день, придя на работу, Колобок сделал запрос в базу, но на А.А. Щербину ничего интересного не нашлось, только дата рождения да без того известный адрес на Кутузовском. Пришлось «потрясти» Яндекс. А.А. Щербин нашлось неожиданно много, но с помощью фильтров «писатель» и «криптолог» удалось таки отделить зерна от плевел.

Щербина-криптолог (вернее сказать криптоаналитик), был широко известен в узком кругу (в узком кругу ограниченных лиц, как сказал бы Зебр). Колобок бегло пробежал вывалившиеся статьи: «…член Международной ассоциации криптологических исследований», «…с докладом на международном форуме "Еврокрипт" в Санкт-Петербурге….», «…усовершенствовал методы статистического анализа исторических текстов», «…в своей работе доказывает, что порядок букв иной, так как английский язык 17 века отличался от языка 19 века…», «…основаны на шифре Цезаря, который является шифром простой замены…» «..публикация в журнале «Monitor» », «полный перечень публикаций..» и так далее и так далее…

Щербина-Писатель творил под псевдонимом Афанасий Ключ. Собственно в его творческом активе был всего один роман - «Граф Фор Ум». Роман был написан 20 лет назад, опубликован в журнале «Комета», затем вышел в сборнике, а впоследствии и отдельным изданием с предисловием автора. Выход романа наделал много шума в литературных кругах. Автора называли открытием года, а роман ярким событием современной прозы. С восторгом писали о необыкновенной подлинности и выпуклости героев, выспренно кудрявой стилистике и мастерской стилизации. Почти во всех рецензиях особенно отмечалась необыкновенная по своей силе финальная сцена романа, в которой граф преподносит графине собственноручно приготовленный жульен из ядовитых грибов, и та с выпученными глазами и зеленой пеной у рта пытается слабеющей рукой дотянуться до тяжелого канделябра, в то время как граф хладнокровно выбрасывает остатки трапезы из готического окна старинного замка.

В более поздних статьях сетовали на прекращение творческой активности автора и говорили о том, что он, подобно Грибоедову, войдет в историю литературы как автор единственного романа. Новый всплеск интереса к роману А. Ключа был вызван серией публикаций некого литературоведа Зайцева, который проведя полное исследование текста этого произведения сделал вывод о его многослойности. Он заявлял, что весь текст романа представляет собой некий сложный шифр и, в доказательство, приводил цитату из самого начала, начинающуюся словами «приносил с охоты трех-четырех фазанов». Чтение попеременно каждой третьей и четвертой букв в приведенной цитате действительно давало на выходе фразу «читайте между строк». Правда, дальше дело у Зайцева шло ни шатко ни валко, он применял к тексту то русский, то латинский алфавит, и строил из букв матрицы, которые решал математическим способом, но полученные результаты уже не производили столь наглядного эффекта. Часть критиков, ничтоже сумняшися, объявила Зайцева сумасшедшим, но появились у него и последователи. На нескольких литературоведческих сайтах были открыты ветки, в которых люди, судя по всему достаточно взрослые и солидные, бились, подбираю ключ к Ключу, при этом безжалостно отрывая время, кто от рабочего дня, кто от ночного сна. Сам же Автор хранил молчание – экзерсисы Зайцева никак не комментировал, интервью не давал, новых романов не писал.

***

Курица была съедена, кости сложены в бумажный пакет. Откупоривая вторую бутылку пива, Колобок достал сигарету, похлопал себя по карманам в поисках зажигалки и с глубоким сожалением констатировал, что оставил оную в машине. От сытости и выпитого пива его клонило в сон, идти вниз не хотелось. Но курить хотелось, поэтому он поднялся с затянутого пленкой дивана и двинулся к входной двери. «А может, у писателя спичек попросить?» - мелькнула было мысль, но Колобок ее тут же отмел как бесперспективную – «это тебе не барак времен твоего детства, где соседи запросто заходили друг к другу за солью и спичками, нравы не те, да и времена тоже». Однако, оказавшись на лестничной площадке, Колобок вдруг сообразил, что писателю-криптологу можно показать найденный в машине клочок бумаги с шифром. Внутренний голос еще что-то возражал, а палец уже давил на кнопку звонка. «Если прогонит, попрошу спичек» - мелькнула мысль в его голове. За дверью послышался звук, напоминающий бой курантов, шаги, затем дверь открылась. Перед Колобком стоял писатель.
-- Здравствуйте, Андрей Афанасьевич – память на имена у Колобка была профессиональная.
-- О! Здравствуйте, здравствуйте, молодой человек, хорошо, что зашли, я как раз собирался выпить кофе, вы любите кофе по-турецки?
-- Обожаю – ответил Колобок, который не ожидал столь радушного приема.
-- Тогда проходите вот сюда, располагайтесь, я сейчас все принесу, у меня уже и песок нагрелся. Что это вы пили? – писатель чуть заметно потянул своим породистым носом – неужели пиво? Это недопустимо, мой друг. У меня есть прекрасный французский коньяк, супруга привезла из Парижа – недавно была там на каком-то симпозиуме. Вы не за рулем?
Колобок ответил неопределенным жестом, который обозначал: «не существенно». «Все ясно» - подумал он, проходя и осматриваясь – «Тоже, небось, справки навел, сейчас будет просить помочь с техосмотром или «повлиять» на племянника-хулигана».

Комната, где оказался Колобок, по видимому, служила писателю кабинетом и имела общую стенку с его квартирой. Кабинет был просторный, полутемный, уставленный до потолка книгами в шведских шкафах, с бронзовой лампой под зеленым колпаком, стоящей на зеленого же сукна поверхности огромного письменного стола. Чужеродным предметом на столе притулился монитор, под столешницей, была приспособлена выдвижная доска для клавиатуры. На столе лежали бумаги, прижатые пресс-папье в виде зебры. Колобок осмотрел вещицу внимательней. На малахитовом постаменте, как на зеленой траве, в привольной позе лежала мраморная черно-белая зебра. Глаза ее были закачены, по-видимому, от блаженства – зебра курила кальян. Колобок приподнял статуэтку, взвесил в руке. «Такой, и убить можно запросто» - подумалось ему.

Писатель появился в дверях. На серебряном подносе он принес две джезвы с налипшим на них песком, две керамических чашки-наперстка, небольшой графин с янтарной жидкостью и две пузатых рюмки. Спросив разрешения, Колобок закурил. Писатель курил трубку, запах у дыма был терпкий и очень ароматный. После дежурных вопросов о ходе ремонта, разговор, как по заказу свернул на криптологию. Было видно, что писатель сел на своего любимого конька.

-- А знаете ли Вы, Порфирий Филиппович, что первые шифры появились одновременно с письменностью – еще в 4 тысячелетии до нашей эры. А древние египтяне применяли уже, по меньшей мере, 3 системы шифрования. Примеры шифровок можно найти даже в Библии…
-- Называйте меня просто Порфирий -- попросил Колобок
-- Ну и вы тогда зовите меня просто Андро -- согласился писатель -- О чем, бишь, мы?
-- О Библии
-- Ах да, представьте себе даже библейские тексты содержат шифровки
-- Неужели? - округлил глаза Колобок, которому хотелось поскорей как то перевести разговор в практическую плоскость.
-- Да, да, вот в книге пророка Иеремии, например, сказано: "А царь Сессаха выпьет
после них". А ведь Такого царя не было!
-- Не было – покорно кивнул Колобок, и, стараясь сделать по возможности заинтересованное лицо, отпил глоточек прекрасного коньяка. Но писатель уже не нуждался в его одобрении.
-- Скажете ошибка писца? Ан Нет! Просто порой священные иудейские тексты шифровались простой заменой. Вместо первой буквы алфавита писалась последняя, вместо второй - предпоследняя и так далее. Этот древний метод шифрования назывался атбаш. Читая по нему слово СЕССАХ, на языке оригинала получаем слово ВАВИЛОН, и смысл библейского текста становится прозрачным. А вот вам еще пример…
-- А вот это можете расшифровать? – грубо перебил писателя Колобок, понявший, что еще одного «сессаха» выражение его лица не выдержит. Он протянул листочек с Дашиным шифром.
-- А ну-ка! - В глазах писателя блеснул интерес. Несколько секунд он внимательно изучал шифр. Потом лицо его неуловимо изменилось. Колобку даже показалось, что первоначальный интерес сменился чем то вроде раздражения – Ну это детский сад – писатель откинулся в кресле, скомкал шифр и метким броском послал шарик в корзину для бумаг. Колобок было рванулся вперед в возмущении, но в это время в прихожей послышался шум, а писатель обращаясь к нему произнес: «О! Это Машенька. Сейчас я познакомлю вас со своей супругой». Колобок было раскрыл рот, чтобы все же высказать писателю свое возмущение, но слова застряли у него в горле – на пороге кабинета стоял «Веселый Ежик»...

Автор: Artur 20.11.2006, 8:46
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

А вот и зима, - подумал Гри, когда они с Анжелой вышли на улицу. Обещанный синоптиками циклон таки пришел. Мелкий моросящий дождик сменился снегом, который падал, да нет, не падал – летел, почти параллельно земле. Это был настоящий, зимний снег, который не растает уже до весны. За три часа, что они провели у Гри, явно похолодало. Эти три часа они провели традиционно. Курица-гриль, купленная накануне в универсаме, немного сухого вина. Потом душ и постель. Выйдя на лестничную площадку и закрывая дверь, Гри уже в который раз подумал о соседях: наверное, в глазки смотрят. Дело в том, что Анжела всегда так громко и пронзительно орала во время секса. Не охала, не стонала, как это делают в порнушных фильмах. Самым натуральным образом орала, как будто ее режут и убивают. Причем, когда он стал говорить Анжелле о том, что, мол, перед соседями неудобно, она искренне удивилась: разве я громко кричу? Он решил в самое ближайшее время положить рядом с диваном включенный диктофон. Пусть потом послушает!
Гри познакомился с Анжелой на художественной выставке с полгода назад. С тех пор встречался с ней почти ежедневно. Анжела была девушкой не только сексапильной, темпераментной и раскованной, но и неглупой. Работала в каком-то женском глянцевом журнале.
Сейчас он вез Анжелу к ней домой, почти на другой конец Москвы. Анжела сидела рядом, по странной привычке задрав одну ногу на торпеду. Сидела спокойно, расслабленно. Уже привыкла и к машине, и к его стилю вождения, даже по меркам Москвы резкому и агрессивному. Когда они только познакомились, она спросила Гри, почему он не купит новую машину. Он полушутливо привел несколько аргументов в пользу его старенькой пятерочки. Во-первых, не угонят. Во-вторых, гаишники останавливают редко, только тогда, когда он уж слишком борзеет. В третьих, сроднился, привязался. В четвертых: - Знаешь, сколько я ралли на ней выиграл! И в пятых, элементарно, нет денег. Если первые три аргумента были более-менее правдивыми, то последние два – чистая брехня. Да, он несколько раз участвовал в ралли третьей категории, то есть, любительских. Но ни в одном не выиграл. В ралли побеждает не водитель, а экипаж. И роль штурмана, пожалуй, важнее, чем пилота-водителя. А у него были всегда случайные и неопытные штурманы. И по поводу нехватки средств он лукавил. Некоторые накопления и заначки были, и немаленькие. И если б он захотел, то могбы завтра же купить пусть не самую крутую, но приличную иномарку. Но в том-то и дело, что он не хотел. Презрительные взгляды владельцев крутых тачек его уже давно не трогали. Более того, забавляли. Он любил поиздеваться над такими «хозяевами жизни». Подобно тому, как делали это друзья-гонщики из его любимого романа Ремарка «Три товарища». Дело в том, что под капотом его старенькой пятерки стоял другой, форсированный движок. На тюнинг двигателя и ходовой Гри в свое время потратил столько денег, что их хватило бы на новую хорошую машину. И вот представьте: стоит перед светофором его «Жигуль» пятой модели цвета уже неопределенного. А рядом какая-нибудь «японка». И хотя «японка» тоже не первой свежести, ее водила чуть не лопается от сознания собственного превосходства и значительности. И, ухмыляясь, презрительно разглядывает соседку – чудо отечественного автопрома. Гри все это видит боковым зрением. Не поворачивается и не пытается ответить встречным взглядом. Когда загорается зеленый, пятерка резко трогается, чуть-чуть обогнав иномарку. Но только чуть-чуть. Здесь как на рыбалке, главное, не спешить, дать заглотить наживку. Обогнал, и тут же поотстал, дав возможность жлобу еще раз порадоваться. Но радость эта недолгая. Жлоб замечает, что пятерка не отстает. Он поддает газу. Пятерка все равно не отстает. Жлоб жмет педаль до упора. Пятерка медленно удаляется. Но не назад, а вперед. Кошмар какой-то! Если иномарка у следующего светофора его догоняла и вставала рядом, Гри, поначалу, поворачивался к жлобу и приветливо улыбался, а то и ручкой махал. Но потом понял, что это лишнее. Лучше просто не замечать жлоба на японке. Это было гораздо большим уроком для «якобы крутого мачо». Гри давно усвоил житейскую мудрость: на любого крутого всегда найдется тот, кто круче, на любой лом найдется другой лом, покрепче и подлиней. И вообще – сАмого-сАмого не бывает.
Гри умел и любил ездить. Ездил практически ежедневно, круглый год, в любую погоду. Уже давно потерял счет сотням и тысячам километров, которые наездил за 15 лет вождения. Ездить медленно и плавно не то что не умел – не любил, просто терпеть не мог. Характер не изменишь. «Покажи, как ты ездишь на авто – и я скажу, кто ты».
Небесные перины выбивали все сильнее. Дворники едва справлялись с хлопьями снега. Видимость была минимальной. Хорошо еще – выходной, машин не очень много. Машина то и дело шла юзом.
-Слушай, Гринь, а ты на шипах? – деланно небрежно поинтересовалась Анжела, когда машину занесло на очередном повороте.
-Зачем? Вот где мои шипы, - картинно растопырил пальцы правой руки Гри. Этот жест и эти слова он помнил еще с юности, когда он ехал на такси по трассе со скоростью 130 км в час (тогда он еще не водил машину, и такая скорость казалась ему бешеной). На вопрос про шипы немолодой таксист именно так ответил, растопырив пальцы.
Они проехали уже половину пути. – Что-то мне это не ндравится, - пробормотал Гри. А не нравилась ему черная бэха, которая то и дело мелькала в зеркале заднего вида. Вначале он думал, что просто попутная машина. Но что-то долго их пути совпадали.
- Ангел мой, скажи, только честно, у тебя, кроме меня, никого нет? – спросил Гри.
- Совсем с ума сошел?! Мы ж тобой каждый день встречаемся. Я что, похожа на ударницу-многостаночницу! – Анжела смотрела вопросительно. Я с тобой тоже каждый день, однако это не мешает..., - подумал Гри, но сказал другое:
- А, может, тебя кто из бывших ревнует?
- Да в чем дело-то?
- Кажется, за нами хвост. Нет, я серьезно, у тебя нет знакомых на черной БМВ?
Анжела сначала пристально посмотрела на Гри, не шутит ли, а потом повернулась и стала смотреть назад. Но черная тонированная бэха как раз поотстала.
- Да не было у меня никого такого.
Неужели это за мной, - подумал Гри. Это в кино или в книге интересно, когда следят, когда погоня. А наяву это, оказывается, довольно неприятно. И непонятно…

Автор: Venera 20.11.2006, 11:01
Пара, вышедшая из Магдоналдса, вскоре после ухода Гри с Людочкой, представляла собой забавный натюрморт, этакая смесь недоеденного гамбургера с маленьким воздушным эклером, так или почти так выгладели рядом Маги со своим шефом, поэтому, чтобы не смущать проходившую мимо публику, Андро быстренько подошел к своей машине( не помню марку), оставленную за углом и они отправились в ближайший бутик, чтоб переодется.
Сидя в своем любимом, уютном ресторанчике, на Тверской, где они иногда встречались, Маги слушая шефа, уплетала за обе щёки свою любимую телятину, фаршированую овощами под нежно-апельсиновым соусом, она вдруг поняла, что почти не ела,и теперь после такого напряженного дня, повсему телу разливалась приятная истома.
Из приятной неги её вывел голос Андро - Дорогая моя, так что с этим шифром, ты показала уже его своему глупенькому писателю?-
Маги, чуть не поперхнулась десертом, за который она принялась, сразу после сытного ужина.
Внутри все окаменело, она уже успела заметить пропажу не только клочка бумажки, но и сережку, только паниковать раньше времени, было не в характере Маги, и она собиралась сразу после встречи с шефом, все проанализировав, понять где она могла все потерять.
"Скорее всего,- лихорадочно думала Маги, -я уронила это в машине колобка, когда так стремительно вышла". Думать о том, что он мог уже всё найти, а тем более говорить о них шефу ужасно не хотелось.
Это уж точно будет если не крах её "карьеры", то..
Из этого оцепинения её вывел опять голос:
- Так, что с тобой, что так потемнело личико, что стряслось?-
-Вы опять со своими подозрениями?! Все под контролем, кстати, если Вы уж мне стали так не доверять, я могу вам все отдать и разберайтесь сами!- Маги гневно посмотрела на шефа и надула губки.

Автор: су-27 20.11.2006, 13:24
В середину, о появлении летописи:

-Гри, я тебя давно знаю, потому и обращаюсь. Больше не к кому.- Сказал Вилков задумчиво.- Я ведь могу на тебя положиться?
- Ты что, Игореш, мы с тобой воевать вместе собирались. Мог бы и не спрашивать.- Обиделся Гри.
- Вот что… Помнишь, мы перегоняли самолеты из Чирчика на завод? Я тогда еще упился вусмерть, ты меня в кабину затаскивал?
- Было дело, помню.
- Так вот… Я тогда на базаре кучу туземного хлама на подарки накупил. Среди прочего- вот это,- он бережно достал из-за пазухи заламинированный желтый листок. С обгорелыми краями. Гри скосил взгляд, не упуская из виду очередную «десятку», пытавшуюся «сделать» его на повороте. Листок был размером сантиметров пять на семь, покрытый какими-то закорючками.
- Ты схорони до времени его, Гри. Скажу честно, может случиться геморрой из-за него. И у тебя тоже. Но, что бы не случилось, никому о нем.
- Что это?
- Тебе расскажу, знаю, не кинешь. Это кусок летописи. Русской. Автор неизвестен. Здесь описано одно событие.- Он помолчал.- Ладно, начал- так слушай. В конце концов, все равно поймешь. Так вот, во времена… был один удельный князь. Тогда все грызлись, как собаки, воевали постоянно вместо того, чтобы границы расширять. Здесь, похоже, шифр. Что здесь- я пока сказать не могу. Но что-то важное. Очень многие хотели бы его, этот листочек, заполучить. И кто-то прознал, что он у меня. Или догадывается.
- Русский, говоришь? А как в Узбекистан попал?- Спросил Гри.
- Я думаю, во времена Тохтамыша. Ты вот знаешь, что Донской, Мамаю навтыкав, потом от Тохтамыша бегал? Натурально. Я тоже не знал, после прочитал. А Тохтамыш опять тогда Русь завоевал, данью обложил, Москву пожег. Думаю, тогда и вывез вместе с сокровищами и это. Другого объяснения не нахожу.
- Ты в историю что-то подался. Пирожками бы своими лучше занялся,- Гри забросил листок в бардачок.
- Ты что, я же сказал- спрячь!- Заорал Вилков, доставая из бардачка листок.
- Ладно, ладно, ты что, с ума сошел?- Опешил Гри.- Спрячу, успокойся.
- Извини…- Игорь помолчал.- Устал я что-то. Ты только никому, хорошо?
- Заметано. Сказал же.

Автор: Очкастая 30.11.2006, 5:46
«Жду тебя ровно в восемь вечера у себя дома,» - написал Фанфан, лаконично и нагло. Зато по-мужски грубовато. «Кусояма» все-таки сработала, хотя и не так быстро, как ожидалось.
Если бы это не было ее «службой», послала бы Маги такую борзоту куда подальше. Но тут, собрала все свое негодование и выбросила в форточку.
Это Андро ее так учил: мысленно представляешь, что все обиды и всю злобу помещаешь на ладошку, прихлопывая, утрамбовываешь, как снежок, и, мысленно же, пуляешь куда подальше, лучше перед открытым окошком или дверью. Можно смыть в унитаз.
- Девочка, если не человеку от тебя что-то нужно, а тебе от человека, то гордость да обида – глупые и лишние чувства! – это его, шефа, слова.

«Буду,» - еще более лаконично и для женщины слишком сговорчиво ответила на письмо Маги.

……………………………………………………………………………………………………
Было уже семь. А Людочка все сидела у Малютки на кухне. И никак не желала уходить. Видимо, считала, что Гри теперь обязан побыть ее «жилеткой», за ту самую кастрюльку борща, что она наварила для его друга в больницу.
- Гришань, ну не могу я так больше! Он зависает на недели. Вот и сейчас позвонил, сказал, что в командировку едет, срочно… А сам ни за трусами, ни за свежими рубашками домой не заскочил. Мобильник отключен. Ну, как такое может быть?
Фанфан притянул плечи к ушам, мол, не знаю. А Людочка продолжала:
- А я тебе так скажу: другая семья там, - точно! Потому и вещи не нужны, потому и телефон молчит…
Чай в кружке давно закончился, и хозяин не спешил подливать свежий, а гостья и не просила, – довольствовалась сухими баранками из хрустальной вазочки.
- Да что ты нашла в своем Кукараче? - не выдержал Гри. Вот-вот должна прийти Шурочка, он заметно нервничал. - Разведись с ним!
- То есть как, «разведись»? – опешила Людмила. И гагаты глаз расширились, будто пирожки в духовке.
- Да просто! Еще один штамп в паспорте и адью, дорогой! Гуд бай! Ауфидерзеен! Чао!
- А я как же? – Гагатовые «пирожки» уже грозили выпустить наружу влагу слезной «начинки».
Фанфан такой реакции не ожидал. Людочка ведь была хохотушкой и насмешницей. Видать, его слова зацепили за живое. Должно быть, она и сама уже не раз подумывала о том, что Петр Иванович ее бросит. А ежели подумывала, почему, с ее-то силой воли и характером, не подготовилась?! Ведь, ежели мужик неделями пропадает не знамо где, - понятно, бабу завел!
Однако ситуацию нужно было спешно поправлять. Если соседка разревется, за дверь выставить ее будет неловко, а Шурочке представить – тем более.
- Да не дрейфь ты, Люд! Такая краса не пропадет, за тобой мужики в очередь выстроятся…
- Да кто меня возьмет! – женщина все еще не шутила.
- Я! – Фанфан сам испугался того, что сказал. Всего одно слово, даже не слово, а буква, а как прошибло. «Свят! Свят! Свят!» - пробормотал про себя, - Этого мне только не хватало, - и мысленно перекрестился.

…………………………………………………………………………………………………………
Маги уже подъезжала к дому Малютки. Все в том же прикиде а`ля Шурочка: короткая обтягивающая майка, штанга в пупке, джинсы, шубка и хвост.
Стратегия поведения следующая: в Макдоналдсе не была, очки никогда не носила, с Карамзиным не знакома («Кто такой, из политиков, что ли?» - заготовила она обескураживающий вопрос). Ни в коем случае нельзя признаваться, что она вела «двойную» игру, иначе интрига будет потеряна. А отсутствие интриги – это несомненное «противоядие» для ее «Кусоямы».

Машину в этот раз, как всегда, решила оставить в соседнем квартале. Вдруг он, ожидая, в окно смотрит… Не успела заглушить мотор, зазвонил мобильный.
- Да, шеф! Да, уже практически на месте. Не думаю, что надолго… Усыплю и обшарю всю квартиру. Понятно. И на встречу с вами, да! Куда? В кафе, что на углу? К вам домой? Ах, Мария на работе и заночует у родителей?! Тогда, конечно… Пока!

Она обогнула забор детского садика, завернула за угол. Было темно. Двое мощных фигур выросли по бокам, схватили под руки, приложили к носу что-то мокрое и дурно пахнущее… Последнее, что она увидела, - светящееся окошко квартиры Малютки и два силуэта в нем, мужской и женский…

Автор: KatrinK 1.12.2006, 3:32
Сознание медленно возвращалось. Перед глазами был голубой туман, в котором угадывались розовые отблески. Очень хотелось пить. Маги интуитивно попробовала повернуться, чтобы щека коснулась холодного снега. Движение причинило боль. Болела рука. «Наверно сломана» -- подумала Маги – «пальцы не шевелятся, сейчас сознание вернется, и боль, пока еще полусонная - тихая и тупая – проснется, станет острой и ослепительно желтой». Маги затаилась, пытаясь обмануть боль. «Я в горах» -- подумала она, эта мысль не показалась ей необычной, хотя в глубине подсознания она чувствовала, что должна удивиться – «упала, плохо зарубилась. С кем я шла?»
-- Андро – сухие губы шевельнулись. Звука почти не было только шелест.
«Нет, мне не крикнуть, лучше постараться снова уснуть, провалиться в небытие, просто уснуть – это будет легкая смерть, легкая как сон, голубой и розовый сон». Однако, боль все-таки проснулась, ударила по глазам ярко-желтыми всполохами. «Теперь не уснешь, видимо придется пожить еще немного» -- Маги попробовала оазомкнуть веки, перед глазами кружились блики уже не холодно-голубые, а теплые сияюще-желтые. Блики кружились вокруг нее, за ними была темнота, черный космос. Из космоса материлизовалась фигура. Лицо склонившегося над ней человека размыто, черт не угадать, голос доносится словно издалека….
-- Ну здравствуй, Даша…

Автор: су-27 1.12.2006, 15:19
День выдался длинный. События сплелись в один тугой узел, предвидеть их или хотя бы контролировать было невозможно. Вернувшись на Житную, Колобов не стал заходить в управление.
- Зебр, мне нужен новый номер,- сказал он, когда они остановились у памятника на площади.
- Сделаю. Какой?
- Чистый, лучше с историей. Иногородней. И не ГМС.
- Хорошо, завтра будет. Куда сейчас?
- Домой. Устал. Нужно отдохнуть. С завтрашнего дня я на больничке. Так что звони, я подъеду.
- Давай, береги себя.
Колобок постоял на перекрестке, медленно пошел к своей машине. Потом, передумав, сошел в переход и пошел к «Конфетнице». Внутри, как всегда, было много народу, в основном студентки, щебечущие о чем-то своем. Колобок прошел в угол, отыскал свободное место, заказал двойной кофе и закурил, глядя рассеянно по сторонам. Подумать было о чем. Во-первых, он в какой-то игре. В игре чужой. Второе- он под наблюдением. Чьим- неизвестно. Что он знает?
Месяц назад к нему обратился знакомый банкир Олег, предложил, как водится, дело. Дело пустяковое- покрутить лоха. На предмет антиквариата. Разговор был скорый. Олег ничего не сказал, зачем это ему. Да и подробностей о собственно предмете. Не захотел или, может быть, вообще не знал? Тогда он- не сам заказчик? И такое бывало. Колобок никогда не интересовался истинным заказчиком. Раз человек не хочет светиться, значит на то есть причины. Платит- и ладно. Колобок умел исполнять работу точно и в срок, обыкновенно проколов не случалось. А тут… Пока приступал к делу, объект пытались устранить. Колобок чуть не собрался вернуть аванс после разговора с Гри, но тут выяснилось, что объект-то жив. Правда, не в себе. Но это- ерунда.
Потом Дашка. С ней совсем непонятно. Но об этом потом.
Зебр. Свой в доску, но сегодня был какой-то странный. Знает о деле. Он же сообщил, что Вилков жив. Не нужно было его брать, да выбора особо не было. Из машины выперся, чего никогда не случалось. Рука в кармане. Пятно от пятки пистолетной между пальцев. Или показалось? Может и так. Сейчас маму родную подозревать станешь.
Начальник. Этого отбросим, ему главное, чтобы денег не забыли занести. Черт, про рапорт забыл совсем.
Док. Интересный дядечка, но не то.
Мужик в палате. Этот интересен. Очччень даже. Рожа замотана. Заявы в отделе по ножевым нет. Странный тип. Этого берем.
Колобок отхлебнул кофе. Фу, гадость. Пойло, а не благородный напиток. Пересушен, пережарен. Итак, что имеем… Нужно говорить с Олегом. Нужно взять в разработку типа в палате. Дашка… Чтой-то тут есть, а вот что? Позвонить? А что, собственно, есть? Знает что? То, что ей сказал сам. Колобок достал из бумажника серьгу, покрутил в пальцах. Достал телефон.
- Владимир Моисеевич, здравствуйте! Как поживаете? Как ростовщический бизнес? БЭП больше не беспокоит? Да бросьте, все люди братья. Нет, не по этому. Владимир Моисеевич, вы в сеть можете войти? Я вам сейчас фото сброшу. Посмотрите, что за вещица. Да, прямо сейчас. Уже отправляю.
Повозившись с телефоном, Колобок сбросил на почту фотку серьги. Кофе был допит, чаевые оставлены, можно было ехать. Тут зазвонил телефон.
- Да, я слушаю. Да, Владимир Моисеевич. Что? Сейчас? Да нет, могу, а что случилось? С собой, вот она. Да-а-а? Еду, я недалеко,- Колобок выскочил из кафе, перебежал улицу, запрыгнул в машину и через полчаса был на Полянке.

- Где она? Скорее!- ювелир аж трясся от возбуждения.
- Спокойно. Что это с вами, Владимир…- опешил Колобок, входя в квартиру.
- Дайте!- перебил тот.
- Да вот она, успокойтесь. Что это?
Ростовщик не слушал, схватил серьгу и убежал в кабинет. Колобок прошел следом. Ювелир сидел за столом, покрытым зеленым сукном, вертя под лупой серьгу.
- Так и есть. Это она. И клеймо. Быть этого не может!- Бормотал он.
- Я дико извиняюсь, но, быть может, вы объясните, что значит «она» и чего «быть не может»?
- Молодой человек, откуда у вас эта вещь?- наконец оторвался от серьги ювелир.
- Какая разница? Наследство дядюшки.
- Не говорите чепухи, я не первый год занимаюсь этим. Если, конечно, вы не состоите в родстве с Великими Князьями.
- Чего-чего?- не понял Колобок.
- Эта вещица, господин сыскник, принадлежала предположительно Великому Князю Владимиру Святому, вот чего. Так откуда она у вас?
- Это точно?- не отвечая на вопрос, спросил Колобок.
- Я не первый год работаю. Вот, смотрите сами.- Ювелир развернул монитор компьютера к Колобку, и тот стал читать. В углу была прикреплена фотография серьги, а текст содержал описание того, как при раскопках одного из татарских курганов-захоронений была, помимо прочих драгоценностей, найдена серьга. Проведенные исследования показали, что такие серьги носили на Руси бояре и знатные воины. Судя по камню, принадлежала серьга очень богатому человеку. Из летописей и фресок было установлено, что такая серьга могла принадлежать одному из Великих Князей времен Владимира Святого. Высказывалось предположение, что попала она к кочевникам в виде дани и была по тогдашней традиции захоронена вместе с каким-то татарским ханом. Так же описывалось, что долгое время судьба серьги была неизвестна, так как во время распада Союза часть сокровищ была украдена. Позже некоторые предметы были выставлены на аукционе в Англии, но серьги так и не нашли.
- Вот как. Интересно,- протянул Колобок.
- Вот и мне тоже интересно. Так откуда она у вас?- Повторил ювелир.
- Спасибо вам, Владимир Моисеевич.- Сказал Колобок, забирая серьгу.
- Послушайте, молодой человек, если вы решите эту вещь… ну… продать, я готов ее у вас приобрести. Любая ваша цена.- Сказал, заглядывая в глаза Колобку, ювелир уже в дверях.
- Я подумаю, Владимир Моисеевич. Еще раз спасибо.- Ответил Колобок, входя в лифт.
Вот тебе и Даша. Колобок набрал номер.
- Зебр, это я. Нужно пересечься!
Ну и денек!

Автор: Вадим 1.12.2006, 21:06
Наступило утро.

На столе стояла бутылка «Балтики», от последствий вчерашнего знакомства не осталось и следа, все было аккуратно убрано.
-А ведь Сью соображает, когда не ревет, подумал Колобок и посмотрел на соседнюю полку: она была пуста.
В купе никого не было…

В прочем не было и самого купе.

А была его Колобка просторная московская квартира на Кутузовском … Грандиозная вечеринка , состоявшаяся накануне по поводу его отправки в очередной отпуск удалась!
Абстинентный синдром – штука серьезная
Неужели это был сон?
Африканская страсть, Кудряшка…
Посмотрев на часы, Порфирий с удивлением для себя обнаружил, что до поезда остается всего два часа. Времени на воспоминания о вчерашних подвигах совсем не оставалось, надо было оперативно двигать в сторону вокзала.

«Поезд Москва – Адлер отправляется с первой платформы пятого пути»

Поехали! Сказал сам себе Колобок, растянувшись пластом на полке и откупоривая бутылку холодного пива…
И тут в купе вошла Она… Тяжело покачивая бедрами дама продефилировала по направлению к своему месту, совсем не обращая внимания на уставившегося на нее пассажира… А сон то вещий!, - подумал он.

Колобов готов был дать голову на отсечение, что эту женщину он уже встречал, не далее, как вчера и именно в здесь….Точно, это была она…. И в тоже время не она. Наваждение какое то, дежа вю…

- Молодой человек, что Вы так уставились на мою задницу? - спросила она, не поворачивая головы . – Неужели вы женские прелести никогда не видели?

Вопрос застал Колобова врасплох: Сказать, что в первый раз вижу – не поймет, а скажу, что и не такие видел – обидется. Ментовская смекалка его никогда не подводила:

- А вы знаете, как- то великий танцор Махмуд Эсамбаев участвовал в жюри конкурса красоты. Конкурсантки разных способностей ходили по подиуму, жюри выставляло, естественно, разные оценки. Но Эсамбаев ставил только высшие баллы. « Махмуд, - говорили ему,- они же все разные, почему ты ставишь такие оценки?».
«Может они и разные, зато попки какие!» - резонно отвечал он.

По ее взгляду Колобов понял, что дама имеет смутное представление о женских попках, а фамилия Эсамбаев ей ровным счетом не о чем не говорит. Нет , это была не Сью…
- Разрешите представиться, Колобов Порфирий Филиппович
- Марфа Петровна Зингер
- Очень приятно…
- Мне тоже…
- Что тоже?
- Очень приятно! – ответила Марфа Петровна , доставая початую бутылку французского коньяка, при виде которого Колобову стало немного не по себе , последствия вчерашних проводов давали о себе знать.
- Порфирий Петрович, не откажитесь?
- Филиппыч я…
- Неважно…

- С удовольствием, нам бы это только давай, и чтоб конечно красивая женщина, ответил Колобов.
- Если вы, уважаемый, задумали закрутить со мной интрижку, то запомните, что я не какая - нибудь там финтифлюшка. У меня муж знаете кто?
- Знаю, знаю…Он – волшебник и превратит меня в крысу?
- В моль…
Нет, сон оказался не вещим…
- Марфа Петровна, а вы очевидно на воды едите?
- Правды я вам не скажу, но и врать не стану – в Анапу на лечение, там хорошие санатории.
- А поезд разве не в Адлер идет?…
- Я вас умоляю….Конечно в Адлер
- Аааа…..
- Для мужа я еду в Адлер… Берите лимончик, не стесняйтесь…А я пока почитаю, знаете ли этим летом вышел новый роман Акунина «ФМ». Потрясающая вещица.
- Это там, где «пять камешков налево полетели?»
- Совершенно верно, и вы знаете, я так увлеклась разгадкой тайны этого перстня, что постоянно ловлю себя на мысли, что она меня не отпускает. Один раз даже котлеты подгорели…
Муж у меня на этот роман тоже подсел, от компьютера не оторвать, с утра до вечера бродит в своих сумраках, карту Москвы наизусть выучил, перепахал белокаменную вдоль и поперек…
- И как успехи?
- Успехи потрясающие! Я на одном кладбище искала, и у могилы Достоевского почти час крутилась, выжидая время вытащить компас... как то людей шокировать не хотелось, а направление смотрения надо же было выяснить!
Там в "некрополе мастеров искусств" на самом деле очень красиво, я даже фотографировалась на фоне статуй львов, лавочки из железных кружев, и даже фонтана! Чудесный там фонтан с беседкой! Ну и конечно замечательные памятники (камушки) да с какими именами!!!
Прям с одной стороны и покой тревожить не ловко, а с другой чувствуешь себя в обществе... хоть и не живых людей, но каких! Настоящие бессмертные!
- Простите, Вы считаете, что искать надо на кладбище?
- Ха, ха.. Ну вы даете… Ну не в Питере же! У меня муженек сейчас там ищет, где то в Юсуповском саду. Он сейчас находится у меня на третьем уровне, ну максимум на четвертом….Был человек – и нет человека, его поглотила сия пучина.
- Ну надо же!
- А вы сами- то не пробовали разгадать?
- А что тут разгадывать? Все предельно ясно – перстень в сквере, сквер у Уголка Дурова, шагать надо от Мариинской больницы… Алгоритм решения главное понять
- Это слишком просто, запомните: перстни на дороге не валяются и задешево их не купишь. Вы только представьте себе на минутку, что …

Прошло три часа….

- Молодой человек, ну нельзя же быть таким наивным… Вот ответьте мне на такой вопрос:
Если часовые на посту, что это означает?
- Это означает, что враг не пройдет, - предположил Колобок
- Это означает, что в городе весна!!!

Смеркалось…

- …муж мой пришел к выводу , что инструкции по описанию четырех этапов дешифровки следует искать в четырех следующих один за другим «дополнениях», описывающих «операции» проведенные Олегом.
Им предшествует эпизод с обезьяной. Значит, можно было бы предположить, что первый этап преобразований должен выполняться уже над текстом, в котором уже выполнена перестановка 621345
То есть этот текст
НАФ
СИМ
АНФ
ИМШ
ПСЗ
ОАС

А сон все - таки был вещий…
Мозг Колобка был подвергнут изощренному насилию этой любительницей детективного жанра и за какие то считанные часы и высушен на гербарий. Дежа вю….
День Сурка … Кудряшки только в кино и во снах бывают попутчицами…

Да когда же наконец этот Адлер???

Автор: Очкастая 2.12.2006, 7:06
Блики кружились вокруг нее, за ними была темнота, черный космос. Из космоса материализовалась фигура. Лицо склонившегося над ней человека размыто, черт не угадать, голос доносится словно издалека….
- Ну здравствуй, Даша… ( © КатринК)

«Нет, это не Андро… Даша? Кто ее называл Дашей? Этот мент, Колобок…»
Маги пыталась сощуриться, навести резкость, - блеснула золотая цепочка на шее.
«Точно он!»
Рука уже не болела. Она ее просто не ощущала. Зато ощущала голову, - та гудела. Девушка попыталась оглядеться.
Из мебели в комнате стояли только обшарпанный письменный стол, стул без одной ножки и кровать, какая – неведомо, но лежать на ней было крайне неудобно. Тут она поняла, почему затекла рука, за правое запястье наручниками она была прикована к железной спинке этой самой кровати.
- Пить! Порфирий, я хочу пить!
- Узнала-таки, крошка! На. Вот, попей, - он поднес какую-то плохо отмытую кружку со смешной черепашкой в чепчике на боку.
Потянулся над ней всем своим большим и грузным телом. Отстегнул наручник:
- Вот изверги! Сказал им глаз с тебя не спускать, так они решили, что ты преступница. Видишь, приковали, чтоб не сбежала.
Маги начала растирать онемевшую кисть. И вдруг:
- А сердечки где ж?
- Какие сердечки?
- Цепочка на запястье была, на ней два кулончика-сердечка.
- Так бандюганы, должно быть, сняли. Ну, те, что тебя вырубили в подворотне, - Колобок разыгрывал из себя милейшего и уравновешеннейшего человека. Собственно, таким он и старался казаться для большинства своих знакомых. Говорил четко, спокойно, на все возможные вопросы уже заготовил ответы.
- Мои ребятки тебя в подворотне нашли. Без сознания. Хотели в больницу. Но я сказал, лучше сюда. Впрочем, врач тебя уже осмотрел. Мой знакомый. Говорит, ничего страшного. Синяки, ссадины…
Покалывание из онемевшей руки ушло, зато «проснулась» другая боль:
- А предплечье, оно не сломано, дико ноет.
- Обыкновенный ушиб, - успокоил ее Порфирий. – Сердечки твои, конечно, жалко, но зато, смотри, я другую твою вещицу обнаружил, - он выудил из кармана сережку времен Владимира Святого. – Ты в машине у меня в прошлый раз забыла. Откуда она у тебя? Дизайн какой-то странноватенький… Эх ты, Даша-растеряша…

Зачем Колобку понадобилось эта инсценировка похищения?
Он слишком хорошо знал психологию разбитных девиц, вроде Дашки. Строят из себя красавиц, изображают бойкость, немного нахальства. И главное, против этой их «неотразимости» мужику переть сложно. Чуть попробуешь сбить спесь, - так они губки надуют, обиду на лице пропишут, и тебе, вроде как, еще и извиняться придется…
Вот, чтобы «сломать» этакую «крутизну», и решил применить нехитрый прием: вроде как на нее напали, он ее, вроде как, спас… Ну, а не начнет откровенничать, - подослать «злого» Зебра. Пусть контраст почувствует…
Прием, конечно, избитый, в голливудских фильмах затрепанный… Но дамочкам оно и лучше, они голливудским фильмах поболе реала верят.

Автор: Venera 3.12.2006, 2:25
Вот только просчитался Колобок с Маги, она уж точно была не из числа «разбитных девиц», и если бы он не напридумывал себе её образ, а хоть раз внимательно присмотрелся к ней, то понял бы, что такими методами он ничего не добьётся.
А Маги стала соображать: « Так, что он смог узнать, для начала. Во-первых, то, что это старинная реликвия 12 -13-го века, он уже явно знает, небось, успел проконсультироваться с нужными людьми. Во-вторых, если он нашел еще бумажку со странным содержанием, виде набора цифр, значит, сумел сопоставить что это все нить одной цепи, но вот какой- вопрос? А раз не смог расшифровать, значит, ничего ещё не знает, и поэтому решил устроить весь этот маскарад с похищением. Так сколько у меня времени?
Пока Колобок явно держит меня, за глупенькую дурочку решившую поиграть во взрослые игры, типа ты мне расскажешь, что знаешь, а я уж тебя в обиду не дам. Что ж надо пока этим воспользоваться.
Ну, шевели мозгами Маги, ну давай, придумай что-нибудь, сыграй на том, что он от тебя без ума.»
Внезапно её мысли прервал голос Колобка, она прислушалась, он говорил с кем-то по телефону:
-ДА, я все понял, да, у меня,
Нет, пока не надо, хорошо, через полчаса перезвоню.-
« Так, значит, у меня есть полчаса, думай, думай, …»
- Ну, как ты там, дорогая, я вот тебе, что предложить хочу,- Колобок нагнулся над Маги.
- Ты ведь знаешь Дашенька, как я к тебе отношусь, только ты не глупи, расскажи мне, откуда у тебя эта вещь, я ведь знаю, что тебя кто-то использует. Зачем тебе все это, это мужские, грязные игры, а ты такое нежное, можно сказать богемное создание, и ведь ты себе даже не представляешь, во что ты ввязалась. Ты же знаешь я не поклонник любого насилия над человеком, тем более над женщиной,- вкрадчивый голос обволакивал и опутывал, словно паутина, и от этого у Маги ещё сильнее начинала болеть голова, она понимала, что он не шутит, но информацией тоже не обладает, иначе уже давно разговаривал по-другому.
Маги решила пойти ва-банк.
- Слушай, Порфирий, ты сколько меня знаешь?
- Около года , а что?
- Разве я похожа на одну из твоих доморощенных суперменш? И вообще, с чего ты взял, что это мое, мало ли кто в твоей машине катается? Котик, я домой хочу, у меня все тело болит, словно меня колотили дубинками, я в душ хочу, твоя кошечка сейчас выглядит, как …ну совсем не шарман,- Маги деланно прикрыла глаза и провела кончиком языка по своим пухлым губкам, она знала, что это его сильно заводит, но на этот раз Колобок был не пробиваем.
- Солнышко мое, ты из меня сейчас дурака-то не делай, я это нашел, когда ты из моей машины выскочила так стремительно, что я и опомниться не успел. Потом когда машинку прибирал, за сиденьем и нашел, да внимания не обратил и в карман бросил, чтоб тебе потом отдать. А теперь вот и моментик хороший представился, так я внимательно слуша…,- вдруг резко зазвонил мобильник, даже не зазвонил, а так гаденько как-то заверещал.
- Да, слушаю? Что, что? Да как вы, вашу мать?..- глаза Порфирия сверкали огнем, лицо превратилось в одно сплошное красное пятно. Он с силой ударил кулаком по треснутой чашке так, что кусок с черепашкой отлетел и развалился. Из раны выступила кровь.
- Милый, ты поранился, дай я …
- Собирайся, ты поедешь со мной,- зловещим шепотом сказал Колобов.

Автор: Venera 3.12.2006, 23:46
Был предрассветный час, это самое темное время суток, говорят, именно в такое время нечистая сила творит свои злодеяния, пока не взошло солнце, до первого крика петуха.
На улице было свежо и морозно, но Маги была рада этому живительному глотку свежего воздуха, после этой душной, грязной квартиры. Голова кружилась, и болело сильно плечо: «Нет, надо явно показаться врачу, если конечно выберусь из этой передряги, Однако ж, что такого услышал Порфирий, раз так изменился в лице, что-то у него серьезное случилось, иначе он не потерял бы так самообладание. Надо попытаться этим воспользоваться...»
Мелкие, пушистые снежинки, плавно ложились на лицо, принося облегчение. Маги подняла голову вверх, казалось, небо слилось с землей, и в этом царстве тьмы, этот воздушный белый круговорот снежинок, создавал иллюзию сказки и почему-то все мрачные мысли отступили, на душе на миг стало легко и спокойно, но гневный окрик Колобка вырвал её из призрачного мира и вернул, вернее, швырнул в грубую реальность.
- Поехали, отвезу тебя пока к себе, приведешь себя в порядок, и подумаешь над моими словами, а я, уеду не надолго.
- У тебя проблемы, котик? Что случилось?!
- Меньше будешь знать, дольше проживешь.
Маги притихла, таким она его не знала и, сказав про себя: « Не буди лихо, пока оно тихо», прикрыла глаза и мгновенно провалилась в сон.
Колобок гнал машину не обращая внимания на светофоры и знаки, в голове роем крутились мысли, то, что ему сообщил Зебр, отнесло на второй план и Маги и находку.
« Сейчас не до неё, пусть поспит, придет в себя, глядишь, посговорчивее станет…», - с этими мыслями он остановился около своей конспиративной квартиры.

Автор: Venera 4.12.2006, 17:35
Колобов вылез из машины и открыл заднюю дверь, « уже рассвело» - подумал он и посмотрел на Дашу, она мирно спала и чему-то улыбалась во сне.
« А я все-таки наверно очень сильно к ней привязался»,- как-то, неожиданно мелькнула мысль, и он нежно тронул её за плечо
- Проснись, Даша- растеряша, уж новый день настал!
Маги открыла глаза и в первое мгновение не могла понять, где она находиться. Ей снился удивительный сон, будто она с Андро, несется на лыжах по горному спуску, снег искрится миллионами разноцветных огней, вдали, в своем величественном убранстве стоят ели, солнечные блики играют на их верхушках, Маги кажется, что она сейчас задохнется от переполняющего её счастья, но неожиданно она падает и все исчезает.
- Ну, что красавица, хорошие сны видишь, улыбаешься во сне, - мягко сказал Колобок.
« Странно, что-то он такой добрый стал, с чего бы это?» - подумала Маги, а вслух сказала:
- Да вот, тебя видела во сне, что мы с тобой на море, пляж, солнце…
- Меня, говоришь?! Ну-ну, ладно пошли, время поджимает.
Квартира была не очень большая, но уютная, в другой раз Маги бы непременно отметила и
хороший дизайн и качественную, хоть и не очень дорогую мебель, но сейчас ей было не до этого. Она прошла в зал, и устало опустилась на диван.
- Пожалуйста, Порфирий, верни мне мой браслет, это единственная память, которая у меня осталась от матери, - во взгляде Даши-Маги на этот раз было столько неподдельной тоски, что сердце опера сжалось.
- Ладно, держи, только будь умницей, и будь по сговорчивей, когда вернусь,- сказал он, положил сердечки на стол и вышел, закрыв дверь на ключ.
Когда он ушел, Маги подождала пару минут и бросилась искать телефон, но как она и предполагала, телефона нигде не было.
« Ладно, пойду в душ, потом выпью крепкий кофе, а затем уж решу, какую легенду рассказать Колобку, а все-таки, он еще пока в моих руках, но и обольщаться, конечно, сильно не надо.»
Маги, потянувшись, как кошечка, зашла в ванну и, сбросив с себя ту немногую одежду, поняла, что жутко замерзла. Ванна у Колобка была просторная, в зеркалах, с джакузи.
Налив горячей воды, и включив оптимальный режим, она окунулась в бурлящие волны ароматной пены.
« А ведь сегодня, я должна вечером встретится с Андро, он вероятно уже голову сломал, почему я не звоню. Хорошо, что я не взяла с собой на встречу мобильник, иначе..», - от этой мысли у Маги все похолодело внутри.
- Однако, - сказала вслух Маги, увидев изящный халатик на вешалке, - наш Колобок ещё тот ходок, - и обернувшись полотенцем, вышла из ванной.
- А ты словно нимфа, вышедшая из воды,- сказал Андро, сидя в кресле и потягивая пиво из баночки.
У Маги пропал дар речи и подкосились ноги, она на секунду закрыла глаза, думая, что это ей привиделось.
- Да, я это, я, не надо так пугаться, я не привидение,- засмеялся Андро - Все не так уж необычно, хоть и заставила ты меня поволноваться.
- Ну, как, как ты сюда попал?- все еще недоумевала Маги.
- А помнишь, как-то у тебя порвалась цепочка, и ты меня попросила подчинить её, я тогда обратил внимание на сердечки твои, пошел к ювелиру, а они полые внутри, вот и пришла мне в голову мысль, маячок внутрь одного поставил.
- Так ты значит, все это время за мной следил?! – набросилась с кулаками Маги.
- Ладно, не горячись, теперь вот пригодилось, а то, как бы я тебя нашел? А попасть сюда, это уж дело техники. Собирайся быстрее, уходить надо, пока Колобок твой не вернулся, мои ребята следят за домом.
- Он не мой! - в сердцах бросила Маги и убежала в ванную.
Когда они завернули за угол дома, во двор въехал Лексус Колобка.

Автор: Очкастая 5.12.2006, 0:15
- Вы же приглашали меня сегодня к себе домой. Говорили, Машенька на работе, у родителей заночует, - понимание действительности вернулось к Маги только тогда, когда они с Андро уже приблизились к ее дому.
- Если бы ты знала, в какую заварушку мы оба с тобой угодили.
- В какую? – девушка слегка склонила голову, будто чесала ушко о плечико.
- А ты разве не заметила, в чей дом привез тебя Колобок?
- Нет.
- Это и мой дом. Мы с ним соседи.
Маги остановилась.
- Идем, надо поскорей скрыться в квартире, - потащил ее за рукав шеф.
- Что же это получается, они в курсе, что мы ищем?
- Не знаю.
- Ну, они хотя бы в курсе, кто мы такие?
- А кто мы? Я – криптограф, ты – девушка Даша…
Дашу-Маги-Никоту вдруг залихорадило.
- Э, девочка, да ты не заболела ли часом?
Она пожала плечами:
- Не знаю, вообще-то я на снегу валялась, без сознания, может, и простудилась…
Идем, я приготовлю тебе что-нибудь согревающее. У тебя вино дома есть?
Маги, не переставая трястись, молча кивнула.

……………………………………………………………………………………………………………
Голова закружилась только со второй кружки глинтвейна. Или бокала?
«Это кружка или бокал?» - размышляла Маги, обхватив ладошками теплую прозрачную емкость на тонкой, как у рюмки, ножке. Черт, кажется, этому имеется специальное название. Какое? Черт, какое? Нет, не помню!»

Как было бы здорово, если бы он подошел сейчас, обнял своими суховатыми крепкими руками за плечи… У альпинистов очень крепкие руки… И поцеловал. У нее даже румянец на щеках проявился от столь дерзких мыслей.
Но Маги знала, что этого не будет. Над нею всю ее жизнь словно висел злой рок. Чего бы она ни захотела, именно то и не случалось.
«Для иных людей действие тем недоступнее, чем сильнее охватившее их желание.
Их гнетет недоверие к самим себе, мучит опасение не понравиться; к тому же глубокие чувства похожи на порядочных женщин: они страшатся, что их разгадают, и проходят по жизни с опущенными глазами,» - прочла она как-то у Флобера в «Воспитании чувств». Ах, как это было «про нее».
Ведь не страшила же! Очень миленькая девочка. Сама это прекрасно понимала. Но почему-то все встречавшиеся на ее пути мужчины делились на две категории: те, что нравились ей, и те, кому нравилась она. А уж если она влюблялась… Пиши-пропало. Терялась совершеннейшим образом. Порола чушь и совершала одну глупость за другой. Хорошо еще, случалось это не часто.

Андро был первым, кто не вписался ни в одну из этих двух категорий, завис где-то посередине. Во-первых, он был, мягко говоря, несвободен. В женатого мужчину рассудительная Маги не могла позволить себе влюбиться. Его жена Машка телосложением, поведением и даже, первое время, прической была очень похожа на нашу Никоту. Маги потом специально отрастила хвост, чтобы хоть как-то отличаться.
Во-вторых, сам Андро сразу занял по отношению к ней позицию Мудира-шефа. Тут и не нужно было отгадывать архи-тип. (Хотя «Мудиром» называть этакого авторитета девушке все ж казалось неблагозвучным.) Их общение шло по ранжиру: учитель-ученик. И выросшей без родительских опеки и наставлений Маги это очень нравилось. Само собой, такие отношения исключали малейший флирт со стороны наставника. И даже приглашение поздним вечером домой означало лишь интересную, наставительную беседу.
Иногда, как сейчас, ее разгоряченное воображение рисовало нечто большее, но это было как сон, даже сама она серьезно к этим фантазиям не относилась.

Андро явился с кухни с кувшинчиков в руках. Над кувшином поднимался запашистый пряный пар. Он поставил сосуд на подставку. Подошел обнял Маги за плечи, заглянул в ее кружку-бокал:
- Добавить? Или пока хватит?
- Пока хватит, - не совсем четко произнесла «ученица».
Он потянулся к ней. Она закрыла глаза. И он поцеловал… по отечески, в лобик…

Автор: су-27 5.12.2006, 15:54
Гри второй час гонял по МКАД. Была у него такая привычка расслабляться. Даже в безденежные времена он не мог отказать себе в таком удовольствии. Чтобы залить бак, таксовал, но в этом отказать себе не мог. Форсированный движок жрал бензин безбожно, но Гри все несся и несся навстречу огням, бросаясь из ряда в ряд. Казалось, потяни руль на себя, и… Как же давно это было!
В машине играл Высоцкий, «Як-истребитель», поставленный на реверс. Гри поймал себя на мысли, что он даже пассажиром не летал уже лет пять. И перестал смотреть на небо, как на свое, на свой дом. Да и на что смотреть? Затянутое пеленой смога московское небо не пробуждало ничего, кроме тоски. А там… С земли таких красок не увидишь. Однажды, крутя пилотаж, Гри попал в слоистые облака. Первый слой, метров на восьмистах, пресыщенный влагой, лил на бесприютную землю мерзенький дождичек. Нижний край второго слоя располагался на 1500 метрах. Делая «горку», самолет пробил первый слой и оказался будто в безвременье- снизу и сверху- белые одеяла почти непроницаемых облаков, а впереди- бесконечный туннель пустого пространства, уходящий в никуда. Свет- тоже бело-молочный и какой-то нереальный, ни один фантаст не сможет описать ничего более прекрасного и призрачного. А через пару секунд- снова молоко более плотного второго слоя. И вдруг- свет! Синева и солнце. Да какая синева! Гри закричал тогда от восторга и продекламировал вслух: «Я славно пожил, я видел небо! Ты не увидишь его так близко. Эх, ты, бедняга!» Полубочка- и самолет медленно, нехотя опускает нос, стремясь к этому мягкому белому покрывалу. Оно несется навстречу все быстрей, вот уже кабина на секунду погрузилась во тьму, и снова- безвременье, на секунду, но такое осязаемое, что хочется сжаться, закрыть лицо руками, но при этом хочется и смотреть в это пустое пространство. Смотреть, смотреть… Но вот самолет проваливается в нижний слой, и, как по волшебству, перед глазами раскидывается сумрачная земля, разбитая на квадраты полей. Такая скучная и ненужная, что рука сама спешит создать перегрузку, чтобы- скорей туда, в Безвременье, в Небо и Солнце!.. Потом было много высот и облаков, ни разу не повторявшихся, но такого восторга Гри не испытывал больше никогда…
…Сегодня должна была приехать его Принцесса. Гри ждал до часа ночи, но так и не дождался. Потом- сел в машину и поехал на МКАД. Думать не хотелось. Хотелось нестись и нестись по мокрому от растаявшего снега асфальту навстречу огням и хлопьям снега, как тогда, между слоями облаков. Почему он тогда не полетел просто вперед, по этому туннелю? Чтобы не было ничего- только сероватый ковер снизу и белесое покрывало- сверху. И- нет времени. Нет Земли. И даже Неба нет…
Гри взглянул на часы- 3.35. Домой!
…Когда Гри открыл дверь квартиры, его взору открылась картина разгрома немцев под Сталинградом…

Автор: Очкастая 6.12.2006, 16:23
У Кукарачи под бинтами все чесалось. Ну, абсолютно все. Сестра и приставленный к нему агент Леночка обещала вечером увезти будто бы на перевязку, а на самом деле дать возможность помыться да подвигаться…
Вот пытка для человека. Хорошо еще обещали тройной гонорар за работу. Такой тариф идет лишь на особо опасных «заданиях», а тут лежишь, ничего не делаешь, пищу через соломинку принимаешь. В принципе – радоваться бы. Но, Петру было почему-то не до веселья.
Борщ, который соседу по палате принес на днях приятель, давно закончился. Вилков, добрая душа, даже покормил им своего «мумифицированного» собрата. Вливал жижицу из чайной ложечки прямо в рот и приговривал:
- Кушай, кушай, болезный! Небось, такого вкусного борща в жизни не пробовал!
Кукарача от этой фразы едва не поперхнулся. Или даже поперхнулся, сам не помнит. Очень может быть, что часть борща пролилась на бинты, - он-то проверить не может (больничная палата – не гламурная спаленка, зеркала к потолку не привинчивают). Но с того самого момента его марлевый «панцирь» стал так привычно пахнуть стряпней жены и самой женой тоже.

«Может, я и впрямь помираю? - подумал рыжий. – Так и не уверен, что колют мне глюкозу, дурею я как-то с нее, или от безделья, да глупых мыслей очумеваю? Вот и воспоминания в голову лезут… Говорят, перед кончиной всегда «реминисценции» одолевают, прямо-таки вся жизнь перед глазами проносится.»
Но перед глазами Кукарачи проносилась не вся жизнь, а лишь их с Людочкой пятилетнее прошлое.
Вот они ездили на горячие грязевые вулканы под Анапой. Все нормальные люди – группой на автобусе, а им романтики захотелось, - поймали попутку. И на обратном пути их, перепачканных с ног до головы целебной глиной, никто не хотел сажать в свою машину… Они прошагали пешком 14 км. Пяток уже не чувствовали, а радости было – хоть делись с кем. Они и делились. Встретили бабульку с козой, стали целоваться, и с первой, и со второй. Коза зафыркала, а старуха закрестилась. И то верно, этакие серо-голуборылые замазули на недоброго весьма походили.
В конце-концов над ними сжалилась «Скорая». Постелила на сидение какой-то брезент и подвезла до дома отдыха. «Скорая» тоже была вся перепачканная, от колес до крыши, номера не видно, красный крест на боку словно потайная метка проступает. Ну, и Кукарача, пока Людочка замешкалась, вылезая, приписал рядышком с «меткой»:
- Эта грязь – целебная!
Вот жена хохотала. Ей и в голову не пришло, что столь прикольную надпись сочинил не кто-нибудь, а ее родной муженек.

Потом, уже в Москве, он как-то обварил руку, опрокинул на нее стакан с кипятком. Кожа полезла чулком прямо на глазах, пальцы начали разбухать. А один, безымянный, сдавленный обручалкой, аж посинел. Стянуть кольцо не было никакой возможности. И тогда супруга взяла свою керамическую пилочку для ногтей и начала безжалостно скрежетать ею по символу супружеской верности. Мягкий металл, податливый…
Он видел, сколько ужаса было в ее гагатовых глазищах: и мужа жалко, и страшно за будущее, примета-то какая плохая…
Две недели рука заживала. Даже больничный пришлось взять, - какой из него охранник без правого-то кулака?! А когда все окончательно затянулось, пошел в ювелиру. Положил перед ним золотую загогулину:
- Вот, возьмите мое распиленное счастье, я хочу быть снова женатым!
Золотых дел мастер, кажется, юмора не оценил. А вот Людочка непременно бы оценила! Жаль, что не слышала.

«Вот, что она сейчас об этой моей «командировке» думает? - грустил Кукарача. - Небось, считает, что у меня баба завелась… Пожалуй, еще почувствует себя брошенной и увлечется этим нерадивым соседом. Летчик-художник, блин. Как они с Игорьком вчера красиво про полеты вспоминали, заоблачное голубое небо описывали. Людка, высокопарная душа, услышь тоже самое, непременно бы влюбилась… - он тяжело выдохнул. - Эх, жизнь – консерва!»
И снова порадовался собственному остроумию. Снова не без грусти. Во-первых, потому, что он действительно ощущал себя в этом бинтовом «скафандре» утрамбованной в персональном соку килькой. Во-вторых, потому что «консервами» у них в охране принято называть маскировочные черные очечки… А вся его жизнь была сплошной «бал-маскарад».
   

Автор: Artur 8.12.2006, 11:21
- Хотя нет, - подумал Гри, - под Сталинградом это мы немцев разгрохали. А тут меня какие-то суки фашистские разбомбили.
Как ни странно, несмотря на все увиденное, у него осталось чувство юмора. А увидел он следы тотального обыска. Гри сразу понял, что искали и посмотрел на антресоли. Дверцы были раскрыты, все содержимое кучей валялось на полу. Та же участь постигла и полки с книгами, с видеокассетами и дисками, платяные шкафы тоже были раскрыты, одежда была разбросана. Он прошел на кухню, уж догадываясь, что он увидит. Ну конечно – все вывернуто-перевернуто, рассыпано. И даже, суки, холодильник после обыска не удосужились закрыть. Так торопились.
Он вернулся в комнату и взглянул на простенок над окном, в левый верхний угол. Там было все в порядке. Там у него давным-давно отклеился уголок обоев. Приклеить все руки не доходили. – Все равно обои старые, позорные, надо новые наклеить, - успокаивал себя Гри.
Из головы не выходил листок, который ему передал на хранение Игорь. Два дня назад Гри решил его спрятать понадежнее. Куда? Вот тут-то и пригодились отклеившийся уголок обоины. Кусок был большой, листок в него как раз входил. Вот туда и спрятал Гри свою «священную реликвию», так он в шутку обозвал желтую бумажку. Засунул за обоину, потом края пришпандорил клеем «ПВА». Повозиться пришлось изрядно. Со стула до потолка не достать, пришлось на стул табуретку ставить.
А на идею с обоями его подтолкнул Федор Михайлович. Уже который раз Гри перечитывал «Преступление и наказание». И снова, в который раз, открывал для себя что-то новое. А в этот раз, читая сцену, где Свидригайлов последний раз объясняется с Дуней, даже прослезился. – Старею,-подумал Гри. И чем больше перечитывал он роман, тем интереснее для него был не главный герой Раскольников, а Свидригайлов. Раскольников мальчишка. Избалованный, разленившийся соплежуй, который не умеет ни любить, ни убить. Свидригайлов – другое дело. Сильный, волевой. И убить может, и, оказывается, любить. И вообще у него БИОГРАФИЯ.
Итак, Гри посмотрел на обои в левом верхнем углу, над окном. Кажется, все в порядке. Перешагивая через кучи книг, кассет, журналов (господи, сколько же всего накопилось!), Гри принес стул, поставил на него табуретку и полез наверх.

Автор: Mashka 9.12.2006, 5:49
Что это с ним? Я видела его разным: усталым, довольным, раздраженным, озабоченным... Но таким - еще никогда. Как это называется? Потерянный?.. Нет, кажется - растерянный... Наверно - так.
Это что-то новое в моей... в нашей с ним жизни.
Наша жизнь... Наша общая жизнь началась не так давно. А между тем, мне казалось, что я уже довольно хорошо его знаю. А что мне еще делать, как ни наблюдать за ним? Иногда еще доводится наблюдать за кем-то вместе с ним. Это здорово, просто потрясающе, но бывает, увы, не часто... Раньше, конечно, вообще была тоска, но что теперь об этом вспоминать, теперь - другое дело! Жизнь стала куда интереснее. Да что там интереснее! Появился смысл. Судьба послала мне его. Совершенно очевидно, что для него я и создана . Ну и он, конечно, для меня... Он это тоже понимает. И относится ко мне соответственно. Ну а я - к нему... Словом, тандем у нас, что надо! Но вот в последнее время... я чувствую... я уверена, - что-то происходит! Что-то, что мне очень не нравится... чего я не понимаю...
Я уверена, дело в этой девице. Сразу она мне не показалась. Он, такой сильный, независимый, такой... каким должен быть настоящий Хозяин... С ней он превращается в... не знаю... в таких, как все остальные. Все эти... которые рядом садятся в свои смехотворные вечно грязные тачки, долго там копошатся, потом вылезают, стучат по колесам, протирают что-то драной тряпкой, подливают какую-нибудь гадость из непрезентабельной бутылки и думают, что вот сейчас колымага и помчится... ага! Да стоит ли о них говорить! Теперь, когда есть он, все это так далеко...
Все было так волшебно. И откуда только взялась эта? Ну что она к нам прицепилась?! Она конечно хороша, не спорю. Если уж баба, то наверно именно такая. Но он... он совсем... как там... теряется... да что там, - вообще, пропадает, когда она рядом. Как он не понимает, что ни одна... Ни одна! баба не стоит его. Не стоит нас с ним. Зачем она нам? Почему я должна ее терпеть? Как я могу спокойно смотреть, что она с ним делает?! Пока она здесь, он еще ничего, как-то держится, хотя противно смотреть: "Дашенька, солнышко, что-нибудь не так?" тьфу... сопли в сахаре... Но когда она уходит, вот, например, когда посреди дороги выскочила, - это же просто ужас! Становится вялый, как тряпочная кукла, смотрит тупо куда-то перед собой и еще губами шевелит, как дебил какой-нибудь, которому водительских прав даже на самокат не видать ни в жисть... Только что слюни не капают... Если бы не я - уже давно бы впечатались в какой-нибудь хлам на колесах...
В последний раз я уже было приободрилась, - загрузил свою красотку в довольно потрепанном виде и вел себя вроде сначала, как подобает реальному мужику, но под конец таки расплылся: "уси-пуси-туси, моя сладкая коврижечка, какие тебе сны хорошие снятся" ...Ты ей снишься! Ну конечно. Ты на рожу-то ее взгляни хоть раз не через сопли! Да она на тебя без тоски смертной и не взглянула ни разу. Порфирий, блин, ты и есть, Порфирий... Знай, родимый, свое место! А твое место здесь, у меня за рулем! У нас с тобой еще столько дел интресных впереди. И плевать мы хотели на твою фрю, Дашечку-смазливую мордашечку. Эй... алё... не разбредаемся! Слышишь ты меня или где? Нас ждут великие дела! Это тебе говорю я, твоя единственная верная тебе Марья Алексевна. Ну скажи, любимый, на кой черт те Дашка, когда у тебя есть Машка?! Вперед, Колобок! И от дедушки и от бубушки и от прабабушки! Ай-да на красный!!!

Автор: KatrinK 10.12.2006, 4:51
Он рванул на красный (будто кто-то шепнул ему: «Давай!») и успел пролететь перекресток за те несколько секунд, на которые задержался зеленый на перпендикулярной полосе. Он даже не услышал, а почувствовал, как в миллиметре от заднего бампера пронеслось стадо бизонов. Опоздание в долю секунды и они бы затоптали его, но Марья Алексеевна и в этот раз не подвела. Колобок взглянул в зеркало заднего вида - как и следовало ожидать, хвост отстал. «Да и был ли он? – подумал Колобок, и невесело усмехнулся собственным мыслям – Просто я нервный, какой-то стал, подозрительный. Да ведь и есть отчего! За последние десять лет такого дурацкого задания просто не припомнить. С самого начала все идет наперекосяк: фигуранты меняются и множатся, после каждого приказа «взять в разработку», неизменно следует: «оставить, не трогать, присмотреться», будто ребенок балуется включая и выключая свет . То требуют искать какую-то рукопись, то бросить и заняться серьгой, а то и вовсе отойти, занять наблюдательную позицию и заняться проработкой деталей легенды. Ох уж эта легенда» – Колобок скрипнул зубами…

За двенадцать лет безупречной службы агенту национальной безопасности Федору Круглову приходилось натягивать на себя самые разные личины. Среди сыгранных им ролей были и, безусловно, приятные во всех отношениях – например скучающий американский миллионер (с капелкай русскай кррови), поправляющий свое здоровье на Французской Ривьере. Были и откровенно противные как, например, клошар в зловонных лохмотьях, проживающий под одним из мостов через Сену или вечно пьяный сантехник Сеня, работающий в жилконторе, под вывеской которой творились ну о-о-чень странные дела. Но всегда все было четко и ясно с начала и до конца: неделя - на изучение местности, месяц - на вхождение в образ и адаптацию в среде. Потом установление контакта с фигурантом, выполнение задания, а дальше миллионер или сантехник растворялись в небытие, а агент Круглов получал от начальства заслуженную похвалу, премиальные и отпуск с последующей консервацией до следующего вызова. Последний вызов Колобок (он уже привык к этому дурацкому прозвищу, только иногда интуитивно вздрагивал, когда Зебр называл его «Круглый») получил год назад. Задание – внедриться в милицейскую среду в Петербурге, входить в материал и ждать дальнейших распоряжений. Контора обеспечила сержанту Колобову прикрытие и быстрое продвижение по служебной лестнице. После внеочередного присвоения звания майор, последовал перевод в Москву.
-- Ну, майор – московский координатор хохотнул, глядя на Круглова, явившегося на явочную квартиру в серой милицейской форме под видом опроса свидетелей происшествия – Как оно на милицейскую зарплату то жить? Туговато, небось, после Ривьеры то? Ну, ничего, считай, кончились твои мытарства - теперь полегче будет. Будешь ты у нас теперь оборотнем в погонах, на вот, держи реквизит.
Вскрыв дома засаленную картонную коробку, Колобок обнаружил в ней золотую цепь в палец толщиной, мобильник последнего поколения «с некоторыми специальными функциями», поношенного вида синий пуховик и ключи от квартиры на Кутузовском проспекте. Через месяц по почте пришла бандероль с ключами от Лексуса, сам Лексус обнаружился на стоянке перед домом. Под щеткой дворника застрял кленовый лист. Садясь в машину, Колобок окинул взглядом двор. Двор был обсажен тополями и сиренью, кленов по близости не было. «Значит, сообщение» -- подумал он, вставляя ключ в замок зажигания и восстанавливая в зрительной памяти таблицу символов-кодов. Кленовый лист – задание не меняется. В ситуации Круглова-Колобова это означало продолжение адаптации в среде и вхождение в материал. С того момента как Колобка «произвели» в оборотни на его банковский счет регулярно поступали довольно круглые суммы. Денег скопилось прилично, и чтобы хоть как-то себя развлечь в вынужденной ролевой консервации Колобок затеял ремонт. Восстановил лепнину на потолке, приобрел у антиквара тяжелые бронзовые светильники, заказал по итальянскому каталогу дубовые книжные шкафы, перерыл залежи у букиниста, выбирая книги на английском и французском. «Неизвестно сколько эта тягомотина продлиться, так что раз уж средства, отпускаемые на поддержание легенды, позволяют, нужно устроиться с максимальным комфортом» -- думал старший оперуполномоченный Колобов, и в очередной раз после ухода строителей проверял встроенным в телефон индикатором свежую проводку и розетки на предмет жучков. Однажды, явившись «на объект» в то время, когда работяги уже должны были его покинуть, он обнаружил там электрика, работающего в его строительной бригаде. Электрик в синем комбинезоне и грязных ботинках стоял на шелковой обивке стула и снимал с потолка тяжелую бронзовую люстру с подвесками из горного хрусталя.
-- Да ты че творишь, падла!! – бросился к нему Колобок (он уже достаточно хорошо адаптировался в среде и такие словесные обороты давались ему безо всякого труда)
Вместо ответа электрик согнул скобочкой левый мизинец и задумчиво почесал им бровь. Колобок остановился как вкопанный - этот жест был кодом и означал: «есть информация». Электрик окинул комнату взглядом и взялся пальцами за мочку уха. Теперь в его причастности не оставалась сомнений – этот жест в связке с первым означал «прослушки нет, можно говорить спокойно».
-- Ну говори – велел Колобок, все еще пребывая в образе
-- Не дело Вы, Порфирий Филиппович, затеяли -- электрик слез со стула, смахнул с шелковой обивки комочки засохшей грязи и сел. -- Вчера вот, сюда прораб наш приходил из дизайнерской – электрик нагло подмигнул - конторы, так он говорит не тот интерьерчик вы себе выбрали, не по чину вам, говорит, такой. Говорит, такому человеку как Порфирий Колобов больше подойдет стиль новорусский хай-тек. Ну, там потолок-звездное небо, панельки серебристые, аквариум. Короче, завтра все будет доставлено, а бригада новая придет, ну а шкафчики ваши, книжечки и люстрочки велено увезти. Вот -- электрик достал из кармана цветную распечатку -- дизайнер уже и картиночки прислал...
Круглов тогда со злости плюнул прямо на дубовый паркет и ушел. Распечатку с картинками, впрочем взял. Снял ее на камеру в мобильнике, слил фотки в компьютер, немного над ними поколдовал и через полчаса уже читал текст нового задания, составленного координатором. Координатор считал, что нужно прорабатывать детали образа и укреплять легенду, для чего был разработан сценарий разборок в лесочке. Жертва разборок – Серега (оперативный псевдоним Тыква) как раз закончил свои дела в службе безопасности ГМС и должен был оттуда исчезнуть. Координатор, таким образом, решил убить двух зайцев – отпустить в законный отпуск, закончившего свою работу Серегу («вот счастливчик – подумал Колобок») и укрепить имидж "оборотня" Порфирия. Сцену с разборкой нужно было провести в присутствии кого-то из окружения Колобка. Колобок выбрал Зебра: «Этот не убежит в ужасе, но и лишнего геройства проявлять не станет - информацией с кем надо поделится».

Хоть зритель был всего один, работали добросовестно, не халтурили - сценку «Мальчиш-Кибальчиш и его великая тайна» разыграли как по нотам. Зебру вдруг пришла охота вылезти из машины, так что пришлось им с Тыквой добрых пятнадцать минут вести беседу и нести всякую правдоподобную бредятину. Безопасность прежде всего – хоть Зебр и далеко стоит, но есть риск, что ветер донесет до него обрывки слов. Дальше - выстрел в соседнюю березу, взрыв шарика с краской во внутреннем кармане пиджака и красивое падение на открывшуюся под подтаявшим снегом склизкую траву. Упав на спину, Серега задорно подмигнул Колобку и тихо, почти одними губами шепнул: «Давай, служи, Майор».

Автор: Venera 11.12.2006, 2:20

Пролежав в неудобной позе целый час, Сергей почувствовал, как все мышцы сильно отекли и закоченели, но он должен был проверить, что все прошло гладко, Зебр поверил и они уехали. Конечно они рисковали, ведь часто бывает, что вроде все предусмотрел, подготовил и вдруг - бац, какая-то мелочь и все идет наперекосяк. Но сейчас все прошло как по нотам, хотя Колобок и занервничал немного, когда Зебр вылез из машины.
« Так, теперь нужно срочно уехать, пока не хватились, у меня есть в распоряжении несколько часов, Зебр уже явно докладывает своему шефу , хотя может и нет, а решит сам приберечь эту информацию до времени и посмотреть, как будут развиваться события дальше, но все же рисковать не стоит.» - размышлял Сергей идя по лесной тропинке, в глубь, где у небольшого охотничьего домика была спрятана его старинькая, неприметная шестерка, которую он сам усовершенствовал, поставив на неё форсированный двигатель.
В машине лежала спортивная сумка с одеждой и небольшой сухой паек, он быстренько переоделся, наскорую руку перекусил и выехав из леса, рванул по трассе в направление границы. Через Белоруссию и Польшу, он должен был попасть в Германию и там на время затеряться среди туристов.
А в это время, когда Сергей, по прозвищу Тыква уже выехал за пределы города, в лесу на том самом месте, где якобы Колобок убил сослуживца, в недоумении стоял Зебр.
Он ошарашенно ходил вокруг дерева и чесал затылок : « Ну и ну, что за дела?! Так где же наш покойничек, ведь сам видел, как он его замочил, а после такого не оживают, да и следов главное не видно, как корова языком слизала.»- говорил сам с собою, недоумевая опер.

Автор: су-27 13.12.2006, 13:37
Следующим по плану стоял Олег. Точнее- Олег Викторович Золотницкий, пред. Правления крупного банка. Заказчик или посредник. Второе- вероятней. Колобок, уставший от провалов за этот сумасшедший месяц, на эту встречу особых надежд не возлагал, но раз уж забито в план оперативно-разыскных- нужно отработать. Созвонился по телефону, сказал просто «есть информация» и через час был уже в большом новом офисе на Цветном.
Металлодетектор на входе противно заверещал, но охранник, взглянув в компьютер, задерживать и досматривать Колобова не стал. Колобок поднялся на второй этаж, в приемной его встретила миловидная ногастая секретарша с маникюром, явно не знакомым с сажанием картошки.
- К Олегу Викторовичу, он ждет,- сказал Колобок.
- Секунду. Вы, должно быть, господин Колобов?- Проворковало когтистое чудо.
- Да, он самый.
- Да, он ждет вас, пройдите!- Она сама постучала в тяжелую дверь, открыла створку, пропуская Колобова в святая святых.- Олег Викторович, Колобов.
Из-за стола поднялся господин невысокого роста.
- Да-да, проходите, присаживайтесь. Верочка, будьте добры, кофе. Только хорошего, пожалуйста, наш гость плохого не пьет!- Он пожал Колобку руку, заглядывая в глаза.- Ну, садись, рассказывай скорей!- Заговорил он вновь, когда дверь за секретаршей закрылась.
Колобок для начала огляделся. Здесь он еще не бывал. Кабинет был добротный, без особых изысков, но с дорогой хорошей мебелью из массива дуба, все было при месте и при деле, ничего лишнего. Даже висевшее на стене старинное оружие было на своем месте. Хозяин был подстать кабинету: невысокий, крепко сбитый, широкоплечий- дорогой костюм при движениях потрескивал. Было видно, что Олег Васильевич за собой следит.
- Я, собственно, с парой вопросов к тебе, Олежа,- начал разговор Колобок.- Мы с тобой не первый год знакомы, и я тебя никогда не подводил, так?
- Так… А в чем дело?- слегка удивился Олег Васильевич.
- Тогда давай начистоту. Ты мне дал работу. Несложную. Клиента мочат. Уже нехорошо. Ты устраиваешь так, чтобы дело попало ко мне в отдел. Клиент жив. Я продолжаю работать. И что же? Ты решаешь запараллелить схему, нанимаешь еще людей, получается полный компот, дело усложняется до неимоверности, ставишь на меня прослушку…
- Постой, постой, не так быстро! Ты о чем вообще? Какая схема, какая прослушка, блин, не въезжаю…
- Не прикидывайся стулом, ты все понял. И я хочу понять, какого черта происходит. Я работаю один, мне помощники не нужны!
- Стоп, подожди, я тоже ничего не понимаю. Расскажи-ка все по порядку!
- Олег, это ты мне лучше расскажи все по порядку: для начала, кто заказчик?
- Это тебя не касается, опер, твое дело- исполнить заказ. Мое- заплатить. Если вопрос в деньгах- давай говорить!- Банкир встал. Раздался стук в дверь.- Потом, потом, позже, Вера!- Крикнул он, садясь за свой стол. Колобок понял, что доверительная беседа закончилась. Но на этот раз он прокола не хотел.
- Олежа, я знаю, что заказчик-не ты, - сказал Колобок,- не тот уровень. И дело уже не в деньгах. Меня водят, я так не работаю. Расскажи мне, мил-человек, что за летопись эта, почему она так всем интересна, почему за нее так грызутся, а, Олег?
- Если не хочешь работать- можешь выматываться,- банкир снял трубку. Колобок резво подскочил к столу, нажал на рычаг.
- Ты чего, о…., что ли?!- Заорал банкир.- Да ты знаешь, что я с тобой…
- Ничего. Ничегошеньки. И не спеши башибузуков своих звать, ни к чему они нам. Поговорим-ка наедине…- Колобок вернулся на свое место.- Знаешь, Олежа, я шантаж не люблю. Ну, да называй это, как хочешь. Я ведь о твоем боевом прошлом знаю больше, чем ты думаешь.
Банкир медленно положил трубку, не сводя глаз с Колобка.
- Где кофе-то?- Колобок усмехнулся.- Что, костюмчик за пару штук одел, думаешь, захамелионился? Так ты только цвет сменил. Напомнить, любер, кто ты такой? Изволь! Ты любер и гопник. И покуда твои соратники по качалке за идею комсомольскую экспроприацией занимались, со значками по Москве неформалов окучивали, ты не экспроприацией занимался. Ты «грабил награбленное». Умный был, потому и не сел. И не подох от пули в девяностые, как твои качки. А напомнить ли тебе, как два твоих компаньона, назовем их так, два года назад к тебе пришли за долей, как «откинулись»?
Банкир слегка побледнел.
- Сам помнишь, вижу. Одного так и не нашли. А Чижа с пикой в шее в собственной машине. Неаппетитное зрелище, а, помнишь?-Колобок закурил, придвинул к себе пепельницу.
- У тебя доказательств нет,- тихо сказал банкир.
- А они нужны? Как думаешь, ежели к Толяну, дружку твоему по качалке Люберецкой, попадет, ну, пусть анонимка, с раскладом по этому вопросу, он, если буквы не забыл, долго ли будет разбираться? Ты же речи пламенные над могилой Чижа говорил. «Порвать, как в былые комсомольские времена» убийц грозился. Освежил память-то?
Банкир молчал, задумчиво глядя на малахитовую чернильницу.
- Так будем разговаривать?- Колобок затушил сигарету о стол, бросил на пол.- Или еще могу напомнить. По линии БЭП, как ты заводик на Урале прикупил по фальшивым авизо, типа, на ваучеры. Или как общак ваш растворился в небытие в кризис в 98-м. А у тебя яхта появилась в теплой стране?
- Кризис был. Все сгорело!
- Ага, я сам на похороны к Власьеву из 6 отдела ездил, который тебе это подсказал. Мы ведь все тогда немного подзаработали. Благо, Центробанк в соседнем здании. Всю ночь в нем огни перед днем «Х» горели. И агентурка там была, так что Власьев тебе подсказал, а ты подсуетился. Уж не знаю, безналом ли, но сам наблюдал, как очереди лохов на следующий день у банков стояли, чтобы свои копейки вернуть, а с черного хода большие дяди нал мешками выносили. Думаю, и ты был в их числе- безнал-то тогда не уважали. Чего молчишь-то? Продолжить?
Банкир грозно взглянул на Колобка.
- Ты молнии-то не мечи, оставь их для больших саммитов. Можно ведь и не Толяну. Ты, я слыхал, в губернаторы податься решил. Думаешь, твоему конкуренту неинтересна будет информашка, а, Олег? Кофа хочу, Олежа, ты обещал.
Банкир поднялся, обошел стол, направляясь к двери, оказался за спиной у Колобова.
- Только в Штирлица играть не на…- Колобок не договорил- вокруг шеи обвились железные руки, дыхание перехватило. «Да сговорились вы, что ли!»- мелькнуло в сознании. Колобок спокойно взял в захват большой палец правой руки, давящей на горло, без лишних усилий вывернул его вниз, банкир только охнул, дышать стало легче. Встав, Колобок слегка двинул левым локтем назад, нырнул под локоть противника, вытягивая его руку, перехватил захват, и через мгновение банкир ткнулся носом в пепельницу, согнувшись. Колобок, глумясь, надавил на запястье вывернутой руки, банкир замычал от боли.
- Русский стиль, батенька. Рекомендую. Хочешь, локоть сломаю тебе на память, а?- Он надавил на запястье сильнее.
- Все, все, победил. Пусти, больно!- Пропыхтел Олег Васильевич. Колобок отпустил руку, отступил на шаг назад. Банкир потер локоть.
- Я же просил, без Штирлицев,- укоризненно покачал головой Колобок.- Давай, открывай закрома, заказчик нужен, Олежа!
- Будет тебе заказчик. Погоди малость.- Банкир ощупывал лопнувший на спине пиджак.
- Вот это другой разговор. Не жалей костюма, это все бренное!- весело сказал Колобов, садясь на место.- Так кофе будет сегодня?
Олег Васильевич снял трубку….